Гений войны Кутузов

Мемуарам в данном случае доверять не приходится, поскольку они построены по принципу: легендарная битва гениального полководца, «расписанная» ее очевидцами (Наполеоном, Бертье и всеми остальными, вплоть до откровенных апологетов Бонапарта) много лет спустя, т. е. постфактум, когда ход и результат битвы были уже всем известны. Впрочем, так бывает, когда уже случившееся событие «детально раскладывают по полочкам» апологеты победителей, создавая красивую легенду о знаменательном событии, и некие элементы предвидения произошедшего кажутся очень уместными.

…Между прочим, Наполеон опасался лишь известной ему от своих маршалов и генералов, сражавшихся против Суворова в Италии и Швейцарии, невероятной стойкости русского солдата и его безудержного штыкового удара. Недаром он приказал выдать в пехотных частях всем солдатам штыки с тем, чтобы сочетать отменно отработанную в его армии беглую стрельбу со штыковым боем, если противник так его любит…

Глава 31 «Кабинетные» замыслы Вейротера…

О планах союзников на битву рассказывается в исторической литературе очень подробно. Известно, что диспозиция на нее была изложена высшему командному составу союзной армии Вейротером лишь глубокой ночью перед сражением в штаб-квартире главнокомандующего Кутузова в небольшом домике в деревне Крженовиц (Кржижановиц). Из видных русских генералов не присутствовал лишь Багратион, распоряжавшийся авангардными частями. Она излагалась на немецком, которым большинство русских генералов либо владело очень слабо, либо вовсе не владело. Если верить мемуарам Ланжерона, а это один из немногих источников об этом совещании высшего состава, прибалтийский немец Буксгевден прослушал ее стоя и вряд ли даже он понимал, о чем докладывал Вейротер. Для остальных немецкий язык и вовсе не являлся родным. Милорадович молчал. Пржибышевский держался сзади, и только Дохтуров изучал карту. Около трех часов ночи Кутузов отпустил генералов поспать.