Гений столичного сыска

Конечно, можно было бы еще расспросить ночного сторожа Николаенко, сторожа Дворянской улицы Обухова, извозчиков, что в ту злополучную ночь проезжали по Владимирской улице в сторону железнодорожного вокзала. Однако судебный следователь Воловцов решил покуда ограничиться имеющимся материалом, вполне достаточным для того, чтобы спокойно и основательно поразмыслить над этим двойным убийством с неудавшимся поджогом.

Конечно, неплохо было бы допросить обоих Тальских, старшего и младшего, но это еще впереди…

Глава 11 Неожиданный визит

Это на службе судебный следователь Воловцов, исполняя свои должностные обязанности, мог источать флюиды значимости и невероятнейшим образом воздействовать на окружающих. Дома же, особенно облачившись в свои любимые плисовые штаны и белую рубаху-косоворотку навыпуск, подпоясанную тканым поясом, Иван Федорович выглядел совсем по-обывательски и флюидов значимости не испускал. Для любимой тетушки он был просто племянником, которого можно было отправить за водой или снарядить для рубки дров, не говоря уж о более мелких бытовых просьбах, которые Воловцов исполнял охотно и незамедлительно, как солдат, не могущий ослушаться приказа своего унтера.

Когда домашние задания были переделаны, уже ближе к обеду, в дом постучали. Тетушка впустила гостя, представившегося полковником Тальским Александром Осиповичем. Тот тоже не усмотрел в судебном следователе из Москвы ни грозы, ни значимости и, кажется, немного расстроился по этому поводу, хотя и не показал виду.

Был гость среднего роста, довольно красив, хотя лицо имел беспокойное и нервическое, еще более оживляемое яркими южными глазами. Как тотчас заприметил Иван Федорович, полковник Тальский был явно взволнован и совершал над собой огромные усилия, дабы скрыть нервоз и замаскировать его напускной корректностью.

– Прошу прощения за мой неожиданный визит, – начал гость после того, как присел на предложенный Воловцовым стул, – однако некоторые обстоятельства вынудили меня прибегнуть к нему. Этими обстоятельствами являются незаконное пребывание моего младшего брата Константина Леопольдовича под стражею в следственной тюрьме и будущий суд, который в скором времени должен состояться… Я, конечно, не сомневаюсь, что присяжные заседатели вынесут оправдательный вердикт, – как показалось Воловцову, наигранно бодро произнес полковник Тальский, – но уже достаточно долгое пребывание Константина под стражей в камере в окружении уголовных преступников может негативно сказаться на его психике. Мой брат и так не отличается спокойствием и уравновешенностью, а после пребывания в камере вместе с убийцами, ворами и жуликами…

– Прошу меня извинить, – перебил гостя Иван Федорович, – но ранее вы в своих показаниях утверждали, что брат ваш если не само олицетворение спокойствия и выдержанности, то вполне сдержанный и эмоционально уравновешенный человек…

– Все так, но…

– …а сейчас вы вдруг заявляете, что он не отличался спокойствием и уравновешенностью. Как это понимать? – внимательно посмотрел на собеседника следователь по особо важным делам.

– Как то, что я его… защищаю, как могу, – был вынужден признать полковник Тальский и добавил: – Поймите, я как старший брат несу ответственность за него.

– Как старший брат или как отец? – не счел нужным ходить вокруг да около Иван Федорович.

– Да, – с некоторым вызовом ответил Александр Осипович, блеснув южными темными глазами, – как отец. И не вижу ничего предосудительного в том, что я хочу его защитить…

– Ничего предосудительного в этом, может, и нет, – согласился Воловцов и, немного помолчав, добавил: – До тех пор, покуда лживые показания не меняют объективную картину произошедшего и не становятся тормозом следствию. Более того, они уже мешают установить истину.

– Так я как раз и хочу выяснить истину! – настолько громко и горячо воскликнул полковник Тальский, дав выход своему волнению, что у тетушки, подслушивающей разговор из кухни, от страха с грохотом выпал из рук половник.

Однако ни Александр Осипович, ни Иван Федорович не обратили на шум никакого внимания. Полковник Тальский, придя к судебному следователю, был увлечен разговором и горел желанием объяснить ему, что Константин ни в чем не виновен. Воловцов же, вполне довольный, что ему не пришлось разыскивать одного из главных свидетелей дела о двойном убийстве и поджоге, был также захвачен разговором и в настоящий момент прокручивал в голове наиболее подходящие варианты ведения дознания и подбирал вопросы, которые могли бы в деталях прояснить картину произошедшего.

– Значит, мы оба желаем одного и того же, – спокойно отреагировал Воловцов на эмоциональный всплеск полковника. – А позвольте поинтересоваться, с какой целью вы приезжали тогда, двадцать восьмого августа, в Рязань?

– Повидаться с матерью и с братом… То есть с сыном, – поправился Александр Осипович.

– Будьте добры, господин полковник, расскажите мне все с того момента, как вы сошли с поезда, – предложил Воловцов. – В котором часу вы прибыли в Рязань?