Гении и прохиндеи

Насчёт окружающих Левицкая ошибалась. Еще до её приезда Шолохов писал ей 29 октября 1929 года об этих "окружающих", в том числе о работниках райкома партии и райисполкома: "Моя жизнь для них как на ладони". Но Левицкая была совершенно права в каждом слове, когда, стараясь "понять этого своеобразного, необычного человека, сумевшего в свои 21-22 года дать такие глубокие, тонкие по психологическому анализу страницы", писала: "Он живет какой-то своей особой жизнью." Да, Шолохов был не таинственный и непонятый, а в высшей степени своеобразный, необычный, особенный, с житейской точки зрения даже странный человек и писатель. Та же Левицкая писал о впечатлениях первой встречи с ним: "Он, усмехаясь, смотрел своими странными -желтыми какими-то, как у степной птицы, глазами"..."Он улыбался. Странная у него улыбка, какая-то необычная" И опять: "Глаза -странные -"круглые, с наглинкой", как у Митьки Коршунова, "желтые." И рассказала о такой, в частности, странности, свидетельницей которой была. Первое книжное издание "Тихого Дона" вышло в издательстве "Московский рабочий", где Шолохову платили 200 рублей за лист. Гослитиздат предложил 400. И Левицкая пишет: "С нескрываемой презрительной усмешкой он отказался от столь лестного предложения. Писатели возмущались таким отсутствием корыстолюбия у молодого "удачливого" автора...Откуда это презрение к деньгам?.. Ни у одного писателя я не видела такого отношения . Он презрительно говорит об Алексееве, Панферове и других коммунистах, которые гонятся за деньгами (предлагал Панферову отказаться от авторского гонорара). А ведь у него нет никакой профессии, кроме писательской." И вот такого-то человека, объявив его неразгаданной до них тайной, взялись объяснить нам расхрабрившиеся неошолоховеды.

Но если бы только они!... Ф.Кузнецов называет целую свору "антишолоховедов", обвиняющих Шолохова в плагиате. Какой-то Кацис, какой-то Радзишевский, какой-то даже израилец Зеев Бар-Селла... Да что мне за дело до них ! Правда, есть тут еще Солженицын и Рой Медведев. Так с ними и спорить-то непристало. А вот действительно об очень талантливом писателе, о Владимире Солоухине, который тоже оказался в этой компании, исследователь умолчал. Почему? Да как можно-с, патриотизьм не позволяет. Вон ведь что пишет о Солоухине наш главный спец по патриотизьму Владимир Бондаренко: "Хранитель России"! Да, русские иконы хранил, а великого сына России мордовал вместе с радзишевскими. Я был свидетелем и того, как в Колонном зале при появлении Солоухина все вставали, и того, как там же его не стали слушать и прогнали с трибуны. Увы... Так вот, Солоухин вроде бы милостиво шел на компромисс: "Я ничего не говорю, это большой писатель, даже если две трети 'Тихого Дона" написаны им, и тогда..." А дальше повторял вслед за Солженицыным и роем Медведевых: "Шолохов не мог написать первую книгу, ибо она написана с психологией и жизненным опытом по крайней мере пятидесятилетнего человека, много видевшего, знающего, пережившего, а Шолохову ведь - двадцать лет. Мальчишка." Если так, то и компромисса никакого нет: получается, что и остальные три книги написал не он, поскольку весь роман закончил в 1940 году, когда ему до пятидесяти было еще пятнадцать лет!