Гении Барсума

Я считал Тавию самой чудесной девушкой из всех, кого я знал, и чем ближе я узнавал ее, тем больше проникался симпатией. Ее красота не была так совершенна, как красота Саномы Тора, но это была живая, одухотворенная красота. И красота ее души выражалась глазами, улыбкой…

Тул Акстар, верный своему слову, сбросил нам оружие, а затем мы услышали, как постепенно затихает вдали рокот мотора. Мы остались одни в пустынной и, без сомнения, враждебной стране.

— У-Гор, — сказал я. — Никогда не слышал о такой местности. А ты?

— Слышала. Это отдаленная провинция Джахара, некогда процветающая и богатая. Но из-за безумной политики Тул Акстара, который вывез отсюда всех взрослых мужчин, провинция обеднела, начался голод, а затем каннибализм. Справедливости ради следует сказать, что сначала съели эмиссаров Тул Акстара, которые следили за выполнением его декретов. Тул Акстар послал армию подавить бунт, но здесь было так много жителей, что они победили и съели воинов. К этому времени все фермы разрушились, семян для посадки не было, а люди привыкли к человеческому мясу. И сотни лет они едят друг друга. Здесь осталось совсем немного жителей, которые собрались в банды и рыщут по равнинам в поисках тех, кого можно съесть.

Я содрогнулся. Мне стало ясно, что отсюда надо бежать как можно скорее. Я спросил Тавию, где находится У-Гор. Оказывается в тысяче хаадов к юго-западу от Ксанатора.

Да, отсюда в Гелиум не добраться. Такое путешествие, если оно когда-нибудь завершится, продлится годы. Самый ближайший дружественный город — Гатол — находился к северу отсюда примерно в семи тысячах хаадов. Возможность добраться до Гатола тоже была слабенькой, но это была наша единственная надежда — и мы пустились в это почти безнадежное путешествие в город, где родилась моя мать.

Мы шли по долине, перерезанной цепями низких, холмов. Высокие горы виднелись на северном горизонте. Нигде мы не встречали ни домашних стад, ни возделанных полей — действительно, безрадостная голодная страна. Здесь не было ни насекомых, ни птиц, ни рептилий. Страна нищеты и голода.

Двигаясь по этой безотрадной местности, мы всячески старались подбодрить друг друга. И я сотни раз благодарил богов, что моим спутником была Тавия, а не кто-либо другой. Чтобы я делал сейчас, будь на ее месте Санома Тора? Сомневаюсь, что она прошла бы даже сотню хаадов, а Тавия шла рядом с той же легкой грацией, которая была ей свойственна всегда. Она совершенно не выказывала никаких признаков усталости, хотя редкий мужчина смог бы выдержать столь тяжкое путешествие.

— Мы прекрасно подходим друг другу, Тавия, — сказал я.

— Я это знаю. И очень давно.

Мы шли до самого вечера и ни одно живое существо не встретилось нам. Вдруг Тавия оглянулась назад, как будто что-то толкнуло ее.

Она схватила меня за руку.

— Идут! — просто сказала она.

Я оглянулся и увидел сзади несколько темных фигур. Пока было трудно сказать, люди ли это. Но было видно, что они заметили нас и теперь идут следом.

— Что будем делать? — спросила Тавия. — Остановимся и будем сражаться? Или попытаемся скрыться в темноте?

— Ни то, ни другое. Мы просто исчезнем.

— Как?

— Ты забыла об изобретении Фор Така, о покрывале невидимости.

— Чудесно! — воскликнула Тавия. — С его помощью мы спокойно доберемся до Гатола.

Я залез в карман и хотел достать покрывало. Оно исчезло! Исчез и сосуд с остатками вещества невидимости. Я растерянно посмотрел на Тавию.

— Ты потерял его?

— Нет. Кто-то украл покрывало.

Она подошла ко мне и ласково положила руку мне на плечо. Я знал, что она думает то же самое, что и я. А я думал о том, что этого, никто не смог бы сделать, кроме Саномы Тора.

Я опустил голову.

— И я пожертвовал твоей жизнью, Тавия, чтобы спасти такую, как она…

— Не суди ее слишком поспешно. Мы не знаем, какие искушения были ей предложены или чем угрожал Тул Акстар. Видимо, она не такая сильная, как мы.

— Не будем говорить о ней, Тавия. Жуткое ощущение, когда любовь переходит в ненависть.

Она сжала мою руку.

— Время излечивает все. Когда-нибудь ты найдешь женщину, достойную тебя, если она существует.

Я взглянул на нее.

— Если она существует, — пробормотал я, но она прервала мои размышления.

— Мы будем драться или попробуем скрыться, Тан Хадрон?

— Я предпочел бы бой, но я должен думать и о тебе.

— Тогда будем драться, ко ты Хадрон, не должен умирать.

Меня поразил ее тон, и мне стало стыдно, что я забыл свой огромный долг перед нею.

— Прости, — сказал я. — Я не должен умирать, пока ты жива.

— Вот это лучше. Как мы будем драться? Где мне встать, слева или справа?

— Встань позади. Пока моя рука способна держать меч, у тебя не будет лучшей защиты.

— Когда мы с тобой встретились впервые, ты говорил, что мы будем товарищами по оружию. Значит, мы будем драться вместе, плечо к плечу. Я помню твои слова, Тан Хадрон.

Я улыбнулся, хотя мне казалось, что я лучше бы дрался один, не будь рядом со мной женщины. Но я восхищался ее мужеством.

— Хорошо, сказал я, — стой справа. Тогда ты будешь между двух мечей.