Генезис

Скучно идти по Бедняцкой. Здесь благоухание парфюма и цветов сменяется вонью помоев и канализации. Звонкий девичий смех исчез, а на его место ворвался бесконечный ор и гул доносящихся споров. Таверны и пабы сменились дешевыми кабаками, от которых за милю тянет сивухой. А вместо благородных чинных людей ты встретишь разве что беззубых работяг да босоту, бегающую в рваном тряпье. Но все же здесь еще есть порядок, ходят стражи, ездят патрули и никто не станет тебя резать только потому, что у тебя два сапога, а не один, как у нападающего.

И все это пропадает, когда, свернув за высокий дом, ты пересекаешь небольшой пустырь. Вот она, улица Пяти Ям. Названа так, потому что состоит из пяти лучей — дорог, на конце которых располагается по огромной, непомерно большой выгребной яме. Туда стекается большая часть городских помоев, туда же ведет и канализация. Надеюсь, не стоит подробно рассказывать про амбре, царящее в тех местах? Ну и порядки здесь соответствующие — анархия. Сюда не казали нос стражи, здесь не было чиновников и прочих. Казалось, император забыл про этот уголок, отдав его на откуп бандам. Каждый квартал, коих здесь десять, находится под властью какого-нибудь главаря. И каждый луч — под началом гильдии. Самая главная — гильдия воров. Потом по статусу шли ночники, то бишь убийцы. И далее — остальная шантрапа. Конечно, глупо ранжировать убийц и воров. Но по бандитским законам все было именно так. Впрочем, меня это мало волнует.

Идя по узким переулкам, то и дело наталкиваясь на полутрупы и даже на трупы, я явственно ощущал на своей спине пристальный, опасно цепкий взгляд. Но никто не собирался нападать. Мой плащ говорил несведущему о том, что я беден и даже нищ, но здешней братии он рассказывал так много, сколько не уместится и в целое досье. Расположение заплат и дыр, отдельные потертости и крой, длина плаща и то, как я его ношу, — все говорило о моем ранге и статусе. И хоть этот статус не очень высок, но достаточен для того, чтобы меня предпочитали не трогать.

Когда я свернул в сторону Пичужной (не путать с Пьянчужной, она рядом), то буквально спиной почувствовал, как опасно ко мне приблизился хвост. Резко обернувшись, я встретился взглядом с одним из босяков, притаившихся на крыше. Показав ему не самый приличный жест, я получил подобный в ответ и пошел дальше. Хвост отстал. Выйдя на луч, я остановился и сверился с часами. Опаздываю. Ускорившись, вскоре я добрался до ветхой лавки. Вывеска с облупившейся краской, ржавый колокольчик рядом с дверью и мутная витрина, за которой покоились разные пробирки, флакончики и склянки. Все из самого дешевого стекла; хрусталь, что лежит у меня, такой бизнес не может себе позволить.

— Миледи! — проговорил я, заглушая рваный перезвон древнего звонка.

Из-за прилавка выбралась самая настоящая Баба-яга. На морщинистом, полном бородавок лице зорко сиял желтый глаз. Второй уже давно был подернут серой пленкой. Свернутый набок нос и три кривых темных зуба во рту добавляли некоего антуража.

— Принес? — просипела она. Этот звук больше походил на трение меча о кость.

По спине пробежали мурашки.

— Иначе бы не пришел, — ответил я.

Старуха вперилась в меня своим оком, и от этого я потянулся к поясу. Вскоре игра в гляделки подошла к концу. Травница подошла к дальней стене, дернула за давно погасший факел, и часть стены отъехала в сторону, открывая проход в подвал. Надо отметить, внизу все было по-другому. На полках стояли флаконы из горного хрусталя, а в шкафах лежали ингредиенты столь редкие и опасные, что даже десятой части достаточно, чтобы угодить в Охранку. Чего стоят засушенные головы младенцев, используемые темными магами. За такое полагается немедленное черное сожжение, по преданию, уничтожающее не только тело, но и душу, лишая перерождения. О да, черное пламя, или пламя демонов, — одно из темных заклятий, применяемое светлыми, чтобы карать этих самых темных. Парадокс.

Далее по списку у нас слезы девственниц, кровь девственниц, пальцы девственниц. В общем, учитывая любовь черных ритуалистов к девственницам, из трех наличествующих здесь шкафов с этой дрянью можно собрать как минимум пять девушек. Чуть глубже в еле освещенном помещении вещи попроще. Копыта единорога, рог единорога, короче, еще один паззл «Собери живое существо». Можно отыскать и измельченное сердце дракона в размере трех порций общей массой грамма два, и будет это вам стоить семьдесят золотых, не меньше. Различные части тварей из Диких земель, растения, которые выращивают, удобряя кровью. Короче, этот подвал буквально создан заботливыми руками кровожадного демона. А может, все так и есть.

— Ставь. — Скрюченным пальцем старуха ткнула на весы.

Сняв сумку, я бережно достал шкатулку и поставил колбу на чашу.

— Неплохо… за вычетом массы емкости, просрочки и спроса, — причитала старуха, резво перебирая счетные кругляшки. — Шесть золотых восемь серебряников и двенадцать медяков, милок.

— Хорошо бы накинуть.