Генералы шального азарта

– Она не похожа на сторожевую, – недоверчиво заметил трактирщик, оглядывая дрожащего пса.

– Непохожа, – согласился «отставной чиновник». – И в этом-то вся закавыка. Грабитель, наметивший обокрасть карету или экипаж в отсутствие его хозяев, проникает в него и видит маленькую собачку. Не обращая на нее никакого внимания, он начинает орудовать, и в это время пес впивается громиле в кисть руки. Впивается так, что никакими действиями его уже не отцепить. Хоть убивай! Но и смертельно раненный и даже убитый насмерть, пес по-прежнему будет сжимать кисть грабителя в своих крепких и острых зубах. Так-то вот. – Алексей Васильевич гордо посмотрел на трактирщика, затем на пса и добавил: – У него мертвая хватка.

Трактирщик тоже посмотрел на пса, причем в его взгляде Огонь-Догановский без труда прочитал уважение.

– Да-а, – протянул Алексей Васильевич. – Славный пес… Ровно три года назад я купил его за… четыреста рублей. Боже, – добавил он с явно философской подоплекой, – как быстро летит время…

Челюсть у трактирщика отвисла. Затем пришла в нормальное положение, после чего последовал язвительный вопрос:

– За сколько, простите, купили?

– За четыреста рублей, – повторил Огонь-Догановский.

– Вам что, некуда было девать деньги? – еще язвительнее спросил трактирщик.

– Нет, – ответил Огонь-Догановский. – Деньги мне было куда девать. Просто эта сделка показалась мне выгодной, поскольку такие вот собачки стоят в среднем восемьсот-девятьсот рублей серебром.

Челюсть у трактирщика отвисла снова и долго не закрывалась. Понимая, что ковать железо следует, пока горячо, Огонь-Догановский напрямую спросил:

– Купите? Дорого не попрошу… – Он напустил на себя некоторую неловкость, после чего стеснительно произнес: – Всего лишь двести пятьдесят рублей. – И добавил, словно оправдываясь: – Видите ли, в настоящее время я нахожусь в несколько затруднительном положении относительно материальных средств. Да и водки еще хочется, – уже совсем по-простецки, как своему, прибавил «отставной чиновник».

Трактирщик почесал у себя в затылке. Конечно, приобрести вещь за двести пятьдесят, когда она стоит четыреста, весьма заманчиво. Вот только что он будет делать с этой «вещью»?

Так и было спрошено у «чиновника»:

– И что я с ней буду делать?

– Она хороший сторож, – напомнил Огонь-Догановский.

– И что? – снова почесал у себя в затылке трактирщик. – Кареты у меня нет, а крыс я вывожу крысиным ядом.

– Она хороший друг, – сказал «отставной чиновник».

– И что? – снова спросил трактирщик.

Огонь-Догановский пожал плечами и пару мгновений молчал. А затем, как бы осененный новой идеей, произнес:

– Тогда возьмите ее в залог. А меня – водочкой еще угостите…

На том и сговорились. «Отставной чиновник», представившийся Кирилловым Афанасием Степановичем, вкусно и плотно откушал, выпил еще полштофа водки и прихватил с собой домой два фунта балычка, обязавшись через день выкупить пса за три рубля с полтиной. А буквально через час после его ухода в трактир вошел «граф» Давыдовский.

– Боже, – воскликнул он, увидев привязанного к стойке пса. – Откуда у вас это чудо?

– Один чудаковатый старик оставил, ваше сиятельство, – пояснил трактирщик. – В залог.

Он посмотрел на столик, за которым сидел старик, и увидел забытую им трость.

– В залог? – «Граф», похоже, был до крайности возмущен. – Брюссельского гриффона – в залог?!

– Так точно, – ответил трактирщик, – в залог. Оне, видите ли, крепко выпить хотели, а денег, стало быть, не было. Вот и тросточку забыли…

«Граф» мельком скользнул взглядом по оставленной трости и посмотрел в глаза трактирщика. Не прочитав во взоре торгаша ни единой мысли, «граф» медленно произнес:

– Видите ли, это настоящее кощунство – оставлять брюссельского гриффона в залог за водку.

– Точно так-с, – поспешно согласился с ним трактирщик. Он, верно, следовал правилу, что когда разговариваешь с «его сиятельством», следует во всем с ним соглашаться…

– Брюссельский гриффон – порода очень дорогая и ценная, появившаяся в результате скрещивания королевского чарльз-спаниеля с аффенпинчером. Вам это известно? – «Граф» снова посмотрел в лишенные какой бы то ни было мысли глаза трактирщика.

– Никак нет-с, – ответил трактирщик, вытянувшись в струнку. – Мы-с по коммерческому делу.

– Так, – раздумчиво произнес «граф». – Раз старик оставил такого пса в залог под водку и закуску, значит, он им ничуть не дорожит. А раз он им не дорожит, – произнес Давыдовский еще задумчивее, – выходит, брюссельский гриффон ему абсолютно не нужен. А коли брюссельский гриффон ему не нужен, – продолжал свое логическое умозаключение «граф», – стало быть, у старика собаку можно купить. Верно? – спросил Давыдовский, ни к кому не обращаясь, а вернее, обращаясь к самому себе.

– Верно, – быстро ответил трактирщик. – Старик и правда сначала хотел продать пса…

– Хотел? – «Граф» Давыдовский вскинул на трактирщика недовольный взгляд, в котором читались укор и даже какая-то обида. – Что ж вы сразу мне об этом не сказали?

– Так вы, это… не спрашивали, – не нашелся более ничего ответить трактирщик.