Генералы шального азарта

Огонь-Догановский, правда, пробавлялся еще обучением игре в разные карточные игры юнцов, но все это было скучно, совершенно не азартно и малодоходно. Деятельная натура «старика», хоть ему и стукнуло нынче уже пятьдесят пять годочков, требовала настоящего дела.

И оно вскоре нашлось…

* * *

В начале марта в «Смоленских губернских ведомостях» появилось объявление, что вновь открытое частное акционерное общество «Друг коннозаводства» объявляет прием служащих для открываемых Обществом десяти кабинетов коннозаводства в разных частях города. «Требуются конторщики и артельщики с опытом работы не менее двух лет и с залогом от 700 до 1300 рублей в зависимости от будущей исправляемой должности», – говорилось в объявлении.

Набор служащих для кабинетов коннозаводства ЧАО «Друг коннозаводства» осуществлялся в только что открывшейся конторе на Левобережье близ церкви Михаила Архангела. Заведовал конторой по трудоустройству Алексей Васильевич Огонь-Догановский. Он же, как и «граф» Давыдовский, были акционерами общества, двумя из десяти, с долей всего-то в шесть процентов от всего собранного капитала. Остальным восьми акционерам, ввязавшимся в эту авантюру (правда, они не знали покуда, что общество «Друг коннозаводства» вместе с десятью его кабинетами является чистейшей воды аферой), принадлежали 94 % акций общества. Естественно, из их среды (при непосредственном содействии Огонь-Догановского и Давыдовского) был избран Председатель общества, некто Иван Трофимович Громовержцев – старик восьмидесяти двух лет от роду – и Совет директоров, куда вошли акционеры, имеющие в предприятии долю не менее десяти процентов. Таким образом, ни Алексей Васильевич, ни «граф» Давыдовский в Совет не вошли, чего делать и не собирались.

Пока Давыдовский выступал на Совете директоров в качестве приглашенного пайщика и призывал акционеров ЧАО сделаться истинными друзьями коннозаводства и коннозаводчиков и вкладывать деньги в это «богоугодное, благороднейшее, выгодное и полезное для родного отечества предприятие», Огонь-Догановский стриг купоны. Вернее, собирал живую залоговую наличность от 700 до 1300 рублей ассигнациями с каждого из желающих сделаться артельными и конторскими служащими в кабинетах коннозаводства.

Получив деньги, Алексей Васильевич писал официальную бумагу, рекомендующую членам Совета директоров ЧАО «Друг коннозаводства» принять означенного господина в качестве помощника столоначальника Первого кабинета коннозаводства, а то и его заместителя. Совет директоров означенного господина (коль существовала рекомендация их конторы по найму) принимал на указанную должность, и Огонь-Догановский составлял, к примеру, с помощником столоначальника договор, по которому тот принимался на службу в ЧАО «Друг коннозаводства» и обязался выплачивать Огонь-Догановскому 3 % от полного годового жалованья, причем одноразово и немедленно. Также в карман Алексея Васильевича оседало восемь рублей серебром за заключение каждого договора.

Десять кабинетов коннозаводства появилось в самых разных частях города, как в левой, так и в правой его сторонах, разделенных великой рекой. В этих кабинетах завели кассы, счетные книги, изготовили печати и штемпели, купили столы, стулья, чернильные принадлежности, нарукавники и писчую бумагу. В общем, все, как полагается. Посадили служащих и велели… штудировать так называемую «Лошадиную энциклопедию» и все восемь томов «Племенных книг». Иной работы покуда не существовало.

Не было у служащих другого занятия и через месяц.

Через месяц и две недели иные служащие стали роптать и высказывать мнение о том, что неплохо бы им уж чего-нибудь и поручить: какое-нибудь дело, помимо «штудирования» «лошадиных книг». И пора бы, наверное, выплатить жалованье, которого они еще не видели и в глаза.

– Не извольте беспокоиться, – самым убедительным образом заверил их Алексей Васильевич, – жалованье на днях вам будет выплачено. – И помахал перед носом служащих билетом Купеческого банка достоинством в восемьдесят две тысячи пятьсот рублей. Фальшивым, разумеется. – Что же касается работы, – Огонь-Догановский улыбнулся, – завалим! По грудь… По шею… По самое темечко… Но, господа, чуть позже. Вы же знаете, наше предприятие находится, так сказать, в процессе становления, на что требуется некоторое время…

«Процесс становления» тянулся еще три месяца. Наконец, даже не самые ретивые из конторщиков и артельщиков, понявшие, что «дело тут нечисто», потребовали выплатить причитавшееся им жалованье и вернуть залоговые деньги.

– Какие деньги? – искренне удивился Огонь-Догановский. – Все деньги находятся в кассе головной конторы ЧАО «Друг коннозаводства». Туда и обращайтесь. Мы же – простая контора по найму. Наше дело было нанять вас на службу, и все…

Обратились. Не только в Совет директоров и к председателю общества, но и в полицию.