Генералы подвалов

– Какого Василия?

– Ну, как же. Черненький такой, молодой. Гоняешь, говорит, его, не пускаешь в магазин.

– А-а... Ясно, – Топ понял, о чем речь. Действительно, маленький черненький парнишка вертелся здесь несколько дней назад, предлагал направо и налево траву. Ну, шуганул его Топ, торговля наркотиками не поощрялась здесь ни начальством, ни самим Топом, у них своих проблем полно, только наркотиков еще не хватало.

– Вот что, парни. У вас – свой бизнес, у нас – свой. Давайте друг другу не мешать. Мы же к вам не лезем.

Кач за спиной Топа хмыкнул.

– Вот и вы давайте, занимайтесь своими делами в другом месте. Если хотите, давайте стрелу забьем, с нашей крышей поговорите.

– А кто ваша крыша? – лениво спросил Моня.

– Я же говорю, если вы серьезные люди, давайте стрелу забивать, договоримся ко всеобщему удовольствию. А если несерьезные – что зря время терять? В этом случае разговор окончен.

– Давай звони своей крыше, – Моня сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил трубку радиотелефона. – Звони и договаривайся.

Кач, переминавшийся позади охранника с ноги на ногу, уже решил, что драки не будет, и вышел из-за спины Топа. Благодаря этому ему и удалось увидеть в подробностях все дальнейшее.

Охранник со скучающим видом протянул руку, чтобы принять «трубу», в этот момент Моня неуловимым движением схватил его за запястье своей правой и рванул на себя, а в левой неожиданно сверкнула неизвестно откуда появившаяся заточка. Моня как-то неуклюже, некрасиво дважды дернулся... почти прижавшись к охраннику всем телом. Кач сначала даже не понял, чего это он, судороги, что ли, начались у этого наркота. А потом, когда высокий охранник с побелевшим лицом начал оседать на землю, до него дошло, что Моня ухитрился дважды воткнуть заточку ему в грудь. Вот это техника! Со стороны-то уж точно никто ничего не понял. Кач вот рядом стоял, и то...

– Пошли, братан, – весело, блестя глазами, сказал Моня. – Все.

На щеках его играл яркий румянец, на лбу выступили капельки пота. Качу на секунду стало не по себе. Нехороший взгляд был сейчас у Мони. «Обдолбался, сука, – подумал Кач. – Совсем невменяемый».

– Пошли быстро, я сказал!

Он поднял с земли радиотелефон, подул на него, стряхивая пыль. Через мгновение они уже сворачивали за угол соседнего дома, Кач обернулся и увидел, что раненый охранник, согнувшись пополам и прижав к груди обе руки, черепашьим шагом двинулся было в сторону магазина, но, словно подкошенный, рухнул на бок, проехав головой по стене трансформаторной будки.

* * *

Через полчаса они были у Димки. Моня расслабился, глаза больше не горели безумным огнем. Он сидел на диване, вытянув ноги в дорогих ботинках, – Моня принципиально не разувался в гостях. Правда, ботинки его всегда были чистыми. Кач машинально отметил это, вспомнив, как они пробирались по грязному двору ремонтируемого дома. И как только он умудрился не вляпаться в такую грязищу? Качу пришлось мыть свои кроссовки в ванной, а этот наркота сидит, хоть бы хрен. Ни пылинки, ни пятнышка на его одежде.

– Ну, чего прибздел, Дима? – весело спросил Моня.

– Я прибздел? Да ты чо?

– Чо-чо. Очко-то заиграло во дворе, я видел. Не ссы, жив останется этот лох. Поучил его просто. Так что никакой мокрухи на нас не висит. Да и вообще ничего не висит. Все это замнут. Даже дела не будет. Наверное. А этот – выживет. Если, конечно, в больнице его СПИДом не заразят! – Моня расхохотался.

– А ты откуда знаешь, что дела не будет?

– Сказано, не будет, значит, не будет. Точка. Все узнаешь, всему свое время.

– Слушай, Моня, чего ты муму...

Моня предостерегающе поднял указательный палец, и Кач проглотил чуть не вылетевшее грубое слово.

– Дима, не будь жлобом. Говори культурно. Держи-ка, – Моня хлопнул себя по нагрудному карману куртки, сунул пальцы внутрь и вытащил компакт-диск. – Займись на досуге.

– Что это? – Димка взял диск и поднес к глазам. – Шахматы? Ты чего? Других игрушек мало у меня? Буду я в шахматы сидеть рубиться.

– Ой, Дима, Дима. Поиграй, очень советую. Тебе ведь учиться нужно, а то станешь пробойником у каких-нибудь жлобов. Повезло тебе, что со мной связался, а то сидел бы уже на общем режиме. Таких, как ты, пачками подставляют. Сдают, не жалеют.

– Слушай, ладно мне тут байки рассказывать. Пионерам лапшу вешай. Как не пацан, все равно.

– Пацан – не пацан. Брось ты свой жаргон. Меньше телевизор смотри.

– А я его вообще не смотрю.

– И газет не читай. Уроды, журналисты вшивые, пишут всякую херню. Ты будь парнем нормальным, нечего набираться всякого говна. Ты слышал хоть раз, чтобы я говорил «Ты не пацан», «братан», а, слышал?

– Слышал сегодня. Ты же этого... братаном назвал.

– Это, Дима, я его специально так назвал. Вот пусть потом нас среди «братанов» и ищут. Его дружки ковбои. То-то я посмеюсь, когда они, ковбои эти, на братву натуральную выйдут. Вот будет потеха. Хиляки они, эти рокеры, ковбои, скины. Прибздят. Братва-то ведь отмороженная, сразу пришьют, если что не так.

– Ну ты-то сегодня тоже как-то резко слишком.