Генералиссимус Суворов

Командир полка предпочёл промолчать, а государыня приняла решение:

– Повелеваю произвести рядового Суворова в капралы не в очередь, а мне докладывать о его успехах дальнейших.

Производство состоялось 25 апреля 1747 года.

А вскоре государыне стало известно, что капрал Александр Суворов просит в порядке исключения отпускать его на лекции по военным наукам в Сухопутный шляхетский кадетский корпус, поскольку тех знаний, что давали в лейб-гвардии Семёновском полку ему катастрофически не хватало, да к тому же многое из того, что преподавалось, он уже давным-давно прошёл с отцом, будучи «на домашнем коште».

Вместе с кадетами проходил он не только курс военных наук, вместе с ними занимался литературой, театром.

В то время в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе учился Михаил Матвеевич Херасков (1733–1807), будущий автор эпической поэмы «Россияда» (о покорении Иоанном IV Грозным Казанского ханства), трагедии «Венецианская монахиня», философско-нравоучительных романов «Нума Помпилий, или Процветающий Рим» и др., а также известных в те годы литературных произведений, относящихся к русскому классицизму.

М.М. Херасков с помощью кадета – выпускника 1740 года Александра Петровича Сумарокова (1717–1777), ставшего уже признанным писателем, образовал в корпусе «Общество любителей российской словесности». Суворов посещал занятия общества, читал там свои первые литературные произведения, среди которых были и «Разговоры в царстве мёртвых». Оно, к сожалению, не сохранилось. Печатался он и в журнале Академии наук, который назывался «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие».

Выдающиеся литературные дарования Суворова не нашли достаточного отражения в литературе. Между тем будущий полководец был охотно принят в литературный круг светил писательского общества того времени. К примеру, выпускник Сухопутного шляхетского кадетского корпуса 1740 года Александр Петрович Сумароков был автором весьма популярных в то время произведений: комедии «Рогоносец по воображению», трагедий «Дмитрий Самозванец», «Мстислав» и др., в какой-то мере предвосхитивших отдельные черты творчества знаменитого Д.И. Фонвизина.

Ну а что касается литературных способностей Суворова, то есть ведь и продиктованные им его автобиографии, есть и работы чисто теоретические, военные. Это «Суздальское учреждение» и «Наука побеждать». Написаны они своеобразно, по-суворовски, и безусловно, отражают его сложившийся стиль и разговорной речи, и письма. И в то же время являют пример грамотного и точного изложения материала.

Тут мы можем обратиться к весьма похожему примеру. Известно, что цесаревич Павел Петрович, сын Екатерины II и наследник российского престола, показывал во время учёбы очень большие способности в математике. Так вот учитель его Порошин говаривал:

«Если бы Его Высочество человек был партикулярный и мог совсем предаться одному только математическому учению, то бы по остроте своей весьма удобно быть мог нашим российским Паскалем».

Как знать, может быть, тоже можно сказать и о Суворове. Единственно, что можно добавить: если у цесаревича Павла Петровича выбора не было, то Суворов, хотя и мог выбрать себе «партикулярную», просто не мыслил ни о чём другом, кроме службы военной.

Не случайно он, единственный среди всех своих сослуживцев по полку, подал прошение о разрешении ему посещать лекции в Кадетском корпусе, ну и, конечно, интересовали его прежде всего лекции по различным военным дисциплинам.

Кадетский корпус давал глубокие знания в науке, искусстве, литературе. Что же касается непосредственного военного образования, то на этот счёт есть красноречивое свидетельство блистательного русского полководца Петра Александровича Румянцева, правда относящееся к более позднему времени. В период Русско-турецкой войны 1768–1774 годов по его просьбе Екатерина Великая прислала на пополнение армии двенадцать поручиков – выпускников Сухопутного шляхетского кадетского корпуса. Высочайшая по тому времени подготовка этих офицеров настолько поразила Румянцева, что он тут же отписал государыне. В письме он благодарил за присылку «вместо двенадцати поручиков двенадцати фельдмаршалов».

Безусловно, занятия в корпусе, хотя Суворов и не был его воспитанником, оказали значительное влияние на его становление.

Выдающийся исследователь екатерининского времени, наш современник Вячеслав Сергеевич Лопатин характеризует те годы следующим образом: становление государства «шло вместе с ростом национального самосознания. Во времена Суворова жили и творили Михаил Ломоносов, Александр Сумароков, Денис Фонвизин и Гавриил Державин, Федот Шубин и Фёдор Рокотов, Дмитрий Левицкий и Василий Боровиковский, Варфоломей Растрелли и Иван Старов… и многие другие выдающиеся деятели русской культуры, отразившие национальный социально-экономический и культурный подъём страны».

«Чем больше удобств, тем меньше храбрости…»

1 января нового, 1748 года в приказе по лейб-гвардии Семеновскому полку значилось: «Явившемуся из отпуска 8-й роты капралу Суворову быть при 3-й роте».