Генерал Самсонов

Над Александром Васильевичем нависал гнев Жилинского и великого князя Николая Николаевича - командующий и сам был между молотом и наковальней.

И он одобрил главную идею оперативного приказа. Однако если бы Самсонов взял циркуль и измерил расстояния? Если бы забыл о давлении начальства? Если бы избрал путь не жертвы, но здравого смысла?

Тогда бы он отступил, был бы за это отрешен от командования. Впрочем, стратегическая угроза Восточной Пруссии сохранилась бы и продолжала сковывать германское командование.

Только мог ли Самсонов пойти этим путем? Гусар, не отступавший даже после приказа об отступлении? Скорее мог пойти в сабельную атаку на пулеметы. С оружием дворянским против оружия новейшей поры. Но эта готовность вовсе не означала, что он победит.

За обедом командующий был весел, вспоминал, как в японскую кампанию, во время кавалерийского набега на Инкоу, в одной деревне японцы оставили приглашение русским кавалеристам встретить Новый год вместе и что из этого вышло.

Нокс тоже вспомнил случай из той поры, как русские пленные обманывали японцев и каждый день напивались пьяными и пели песни.

Британец с усмешкой перечислил все действия японцев, чтобы воспрепятствовать русским получать алкоголь, и, перечислив, обвел взглядом русских собеседников, спросил:

- Как вы думаете, господа? Где же ваши соотечественники брали водку?

- Покупали у охраны! - сказал Постовский.

- Нет, - ответил Нокс.

- Проносили в одежде? - предположил Вялов. - Например, в грелке?

- Нет, полковник. Они вообще не проносили у себе ни грамма.

- Гнали самогонку? - спросил Вялов. - А?

Нокс засмеялся, хлопая в ладоши:

- Гениально!

- Прохвосты, - улыбнулся Самсонов. - Мне Крымов рассказывал, как у него казаки опорожнили две бутылки вина, не откупоривая. Угадайте, майор! Нокс хмыкнул.

- Просверлили в донышке маленькие дырки и высосали! - сказал командующий.

- Россия-матушка! - с удовольствием произнес Нокс. - Вы уникальны, господа!

Всем было приятно слышать похвалу русским достоинствам, и даже командующий, знающий цену англичанке, тоже поддался славной минуте.

- Я знаю, в чем ваша тайна, - продолжал Нокс. - По крови вы не вполне русские. Вы татары, поляки, немцы, датчане. Вы всех переварили.

- Нет, дело в вере, - сказал Самсонов. - У нас никто не глядит, какой ты крови, в нашем паспорте записывается только вероисповедание. Тут никакой тайны.

- А если я мусульманин? - спросил Нокс, слегка выказывая восточные интересы. - Я знаю, в ваших войсках, кроме попов, есть и ксендзы, и пасторы, но нет мулл. Почему?

Над этим Самсонов никогда не задумывался и затруднился ответить. Ему помог Филимонов, рубанувший со своей обычной прямотой:

- Да у нас же христианская армия! А надо будет - заведем и мулл. И этих - кто там в Индии - будд!

Нокс понял, что лучше не развивать дальше восточную тему. Командующий простер над столом могучую руку и зычно, прерывая возможные голоса, заявил:

- В молодости я отбывал ценз в Лубенском гусарском полку, а там, господа, в золотую пору нашей славы служил небезызвестный герой Яков Петрович Кульнев. Так вот, знаю из полковой истории: Кульнев был наполовину турок и самолично гнал у себя на квартире водку. А посему вывод: будь кем мать тебя народила и служи России. Россия, майор, это не одни русские. Хотя и русские - тож.

Нокс невозмутимо улыбнулся. Впрочем, что Нокс? Обед закончился, надо было заниматься делами. Самсонов перешел в комнату оперативного отделения, словно нырнул с головой в пучину.

Постовский протянул для подписи свою полевую книжку с написанным приказом: "14 августа. В 3 ч. 30 мин. Из Нейденбурга. Ожидаю от 13 корпуса самой энергичной атаки совместно с 15 корпусом."

Подпись Постовского была зачеркнута.

- Лучше вы, - сказал Петр Иванович.

Самсонов подписал синим карандашом. Снова мечта была приписана к действительной обстановке.

* * *

На закате дня в Нейденбург вошла 6-я конная бригада, два полка с артиллерийской батареей, под командованием генерал-майора Штемпеля.

Потрясенный Самсонов выслушал доклад Штемпеля о полном отступлении первого корпуса на Млаву, посмотрел на побелевшего Постовского и покачал головой. Не хотел верить этому запыленному коренастому кавалеристу. Постовский стал переспрашивать, уточнять. Самсонов отвернулся. Запах лошадиного пота породил какую-то странную мысль вернуться назад, в молодость. Резкий грубый голос Штемпеля, повторявший горестное известие, вызывал раздражение. Как же так? Артамонов четыре часа назад доносил, что корпус стоит как скала. Врал! Врал, зная, что платить за вранье будут кровью. Недаром Крымов предупреждал...

- Отрешаю Артамонова! - сказал Самсонов.

- Надо бы запросить Якова Григорьевича, - вымолвил Постовский. Командир корпуса, полный генерал. Имеем ли мы право?

- К черту! Где ваша книжка?

Постовский вытащил из кармана книжку в сером матерчатом переплете.