Генерал-предатель

Фегат посмотрел на пикт. Он был впечатлен. Это был пикт с около трехстами людьми в шеренге, стоящими по стойке смирно. Все они были большими скотами, с бритыми наголо головами, за исключением петушиного гребня вдоль черепов. Все они были одеты в военную форму, безошибочно напоминавшую Гвардейскую, но выкрашенную в охряной цвет.

— Они выглядят превосходно, Этогор, — сказал фегат.

— Так и есть. Отобраны.

— Вами?

— Естественно, сэр.

Маббон выбрал еще несколько снимков и дал их фегату. — Когда вы отменили свой визит днем, я решил вместо этого провести тренировку. Людей вооружили и дали приказ. Как вы можете видеть, они хорошо справились с задачей. — Фегат медленно просмотрел фотографии. Его руки слегка начали трястись.

— Какой... — начал он. — Какой приказ вы дали им, Этогор?

— Деревня в сельской местности. Называется Нарэн Таун. Население – шестнадцать сотен. Деревня, конечно же, с разрешением. Нарэн известный центр сопротивления и неразрешенных.

— Они... они действительно разнесли там все, так ведь?

Маббон кивнул. — Как эксперт скажу, что да. На этом снимке, и на этом, вы увидите перестрелку, которая началась, когда сопротивление показало себя. Я думаю, что эти бедные дураки, вообще-то, пытались остановить убийства гражданских.

— Полагаю, что так...

— По моему мнению плохая тактика, — беспечно сказал Этогор. — Сопротивление процветало, когда не высовывалось и любой ценой оставалось тайным. Рейд на Нарэн вытащил их наружу, как крыс. Элементарная боевая ошибка. Лучше сбежать и сохранить секретность. Их переиграли. Видите? Здесь... и здесь тоже.

— Вы убили их всех.

— Всех. Пятьдесят девять бойцов сопротивления. Без потерь с нашей стороны.

— Нет, я имею ввиду... вы убили всех.

— А, ну да, сэр. Все население тоже. Хорошая демонстрация, вы так не думаете? — Фегат рассматривал пикты еще несколько секунд, затем сложил их в пачку и отдал Маббону. — Великолепная. Великолепная работа. Просто превосходная. — Маббон улыбнулся. — Люди будут очень рады, когда я расскажу им о вашем удовлетворении, сэр.

— Шестнадцать сотен... ?

— Да, сэр, и тела сейчас горят. Сыны сделали из них костер. Посвященный нашему возлюбленному Анарху.

— Что слово заглушает все остальные...— сказал фегат.

— В самом деле, так. Фегат? С вами все в порядке?

— Просто... просто небольшая слабость. Не обращайте внимания, Этогор. Эта... эта демонстрация, которую устроили ваши люди сегодня. Очень... безжалостно. — Фегат поднял взгляд и встретился глазами с Маббоном. — Я очень впечатлен, — сказал он.

Маббон казался довольным. — Послезавтра я распоряжусь о новой тренировке. Город под названием Фургеш. Население – сорок сотен. Соответствует ли это вашим требованиям?

— Было бы замечательно, — вздохнул фегат.

Маббон засунул пикты обратно в портфель и поднялся на ноги. — Спасибо вам за уделенное время, сэр. Я знаю, что вы устали. Мне... мне сказали о нападении. Раны беспокоят вас?

— Совсем нет, — ответил фегат.

Этогор кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Маббон? — позвал фегат. Воин остановился и повернулся назад.

— Сэр?

— Мой телохранитель сказал, что убийцы не были Имперскими агентами. Как такое может быть?

— Сэр, у меня нет привилегии...

— Скажите мне, Маббон.

Маббон прошел назад и снова сел. Его голос был тих. — Убийцы были из Оккупационных войск, сэр. Люди, чья верность Архонту перевесила их верность его лейтенанту, Великому Секу. Некоторые рассматривают вас, как ересь и чудовище врага, которого ни в коем случае нельзя принять. Короче говоря, сэр, для них вы все еще Имперский генерал, и это делает вас целью.

— Я отрекся от Империума Человечества. Я – генерал-предатель.

— Я это знаю, сэр. Но многие верят... что это в крови. Некоторые личности, верные Архонту, боятся, что вы предадите его, помогая Великому Секу. Другие просто не понимают, почему человека, который сделал свою карьеру сражаясь с нами, теперь кормят и поят, как друга.

— Но вы-то понимаете, не так ли, Маббон? — Маббон кивнул. — Да, сэр. Я понимаю, потому что я тоже предатель.

Лагерь Лунатиков занимал почти акр болот, но очень небольшая его часть касалась земли. Он был построен на поляне среди очень старых и массивных мангровых деревьев, и по существу представлял собой группу деревянных платформ, подвешенных между стволами. Самые нижние поддерживались корнями, или были втиснуты на островки земли, которые выступали из трясины, часто с парой деревьев, выступающих из них. Другие, большие уровни, были построены между стволами деревьев, метрах в двух над поверхностью болота. Они поддерживались ходулями, утопленными в тину и тяжелыми деревянными консолями, связанными со стволами деревьев. Еще выше, меньшие платформы зависели от веревок на тяжелых ветках. Дощатые переходы соединяли нижние уровни, а плетеные лестницы тянулись к верхним. Жилища усеивали уровни, тканевые палатки из какой-то бледной ткани и сочлененные, как накидки партизанов.

В лагере было жуткое сияние. Горели жаровни, чтобы освещать это место, и свет, отражающийся от воды и листьев, давал зелено-серый оттенок.