Генерал-предатель

Почти стемнело, когда он добрался до брошенной мельницы на окраине города. Тусклое небо было освещено огнями: пылающими громадами отдаленных ульев и ближним светом печей, которые питали новую промышленность города. На широкой дороге ниже мельницы, качались факелы и стучали барабаны. Еще одну процессию новообращенных вели к местам поклонения ординалы.

Ландерсон постучал в деревянную дверь.

— Что с Гереоном? — спросил голос с той стороны.

— Гереон жив, — ответил Ландерсон.

— Несмотря на их старания, — отреагировал голос. Дверь распахнулась, открывая только тьму.

Ландерсон заглянул внутрь.

Затем он почувствовал, как дуло автоматического пистолета уперлось ему в затылок.

— Ты опоздал.

— Я попал в неприятности.

— Лучше бы они не последовали за тобой.

— Нет, сэр.

— Заходи, тихо и спокойно.

Ландерсон шагнул во тьму. Появился свет, прямо перед лицом.

— Проверь его! — сказал голос, в то время как дверь позади него закрылась.

Руки схватили его и пихнули вперед. Ауспекс жужжал, когда передвигался вверх и вниз вдоль его тела.

— Чисто! — сказал кто-то.

Руки убрались. Ландерсон сощурился на свет, рассматривая окружение. Сырой подвал старой мельницы, вокруг фигуры, фонарики направлены на него.

Полковник Баллерат вышел на свет, убирая в кобуру свой пистолет.

— Ландерсон, — сказал он.

— Рад вас видеть, сэр, — ответил Ландерсон.

Баллерат шагнул вперед и обнял Ландерсона. Он сделал это только одной рукой. Левая рука и левая нога Баллерата были оторваны в литейных цехах. У него был грубый протез, который позволял ему ходить, но его левая рука была всего лишь шишкой.

— Я рад, что ты получил сообщение. — Баллерат улыбнулся. — Я уже начал беспокоиться, что это не так.

— Я получил его, — сказал Ландерсон. — В своем ведре с едой. Было трудно выбраться. Сегодня ночью, сэр?

Баллерат кивнул. — Да. Они определенно приземлились. Нам нужно войти с ними в контакт, чтобы мы могли приступить к следующей стадии.

Ландерсон кивнул. — Сколько, сэр?

— Сколько что? — спросил Баллерат.

— Я имею ввиду... какова численность, сэр? Расположение? Каков размер сил освобождения? — Баллерат замешкался. — Мы... мы еще не знаем, майор. Работаем над этим. Ключевым сейчас является установить контакт с их разведывательным подразделением, чтобы привести их.

— Понял, сэр.

— Я посылаю тебя, Лефивра и Пурчасона.

— Я знаю их обоих. Хорошие люди. Мы служили в СПО вместе. — Баллерат улыбнулся. — Так я и думал. Значит, вы хорошо знаете местность. Точка рандеву в сельхозкомплексе на Перекрестке Шэдоутонленд. Пароль – «Танит Магна». — Ландерсон повторил слова. — Что это означает, сэр?

Баллерат пожал плечами. — Будь я проклят, если знаю. Пароль Гвардии. А, вот и они. — Лефивр и Пурчасон подошли. Оба были одеты в рваные, сшитые остатки формы СПО. Лефивр был низким блондином с бородой, торчащей клочками. Пурчасон был выше, тощим и с темными волосами. Оба обменялись рукопожатиями с Ландерсоном. У обоих были пулеметы с глушителями.

Еще один член сопротивления поспешно подошел с оборудованием и оружием для Ландерсона. Присев, Ландерсон начал разбирать снаряжение.

— Это может подождать, — сказал Баллерат. — Сначала мы должны тебя раздеть, сынок.

Ландерсон кивнул и поднялся на ноги. Баллерат повел его в прилегающую камеру, которая воняла животными, блевотиной и навозом. Воздух был жарким и спертым. Ландерсон мог слышать храп и пуканье гроксов в полутьме.

— Готов? — спросил его Баллерат.

— Я просто хотел бы покончить с этим, сэр, — сказал Ландерсон. Он отодвинул рукав на левой руке вверх.

Появились несколько человек и взяли его за плечи, крепко держа. Один предложил ему бутылку с амасеком. Ландерсон сделал большой глоток. — Хороший мальчик, — сказал мужчина. — Помогает притупить боль. Теперь прикуси это. Тебе понадобится.

Ландерсон крепко сжал челюсти на кожаном поясе, который вставили ему в рот.

Хирургеоном была женщина, старая леди из местных. Она улыбнулась Ландерсону, которого сейчас крепко держали четыре человека, и полила еще амасека на имаго.

Ландерсон чувствовал, как оно вертится.

— Они этого совсем не любят, — пробормотала хирургеон. — Это обездвиживает их. Делает их сонными, тупыми. Становится легче их удалить. Крепись, парень.

Она вытащила скальпель, и быстро вскрыла огромный волдырь на его предплечье. Он лопнул, и вязкая жидкость стала вытекать. Ландерсон прикусил. Оно уже делало больно. Скрученная черная тварь в мясе его руки, уже обнаженная, беспокойно двигалась в его ране, красной полости. Он пытался не смотреть, но это ему не помогало. Хирургеон дотянулась до твари длинными щипцами.

Она начала тянуть. Большая часть блестящего черного червя вышла при первом рывке, но длинный хвост с шипами, темный и напоминающий колючую проволоку, сопротивлялся. Она потянула еще сильнее, и Ландерсон прикусил сильнее, чувствуя, как рвется его плоть. Личинка начала извиваться между кончиками щипцов. Боль пронзила руку Ландерсона. Ощущалось, как будто рыболовную леску с шипами тянут из артерии.