Генерал-предатель

Херодор, чертов Херодор, всего лишь год назад, был точкой раздела. Гаунт предполагал, что встреча с Воплощенной Святой лицом к лицу должна была развеять его сны. Но, совсем наоборот, сны стали только хуже с того времени. Его сны посещала Святая в своем триумфе, такая прекрасная, что заставляла его плакать, и он просыпался со слезами, текущими по лицу. Ее сопровождали фигуры, едва различимые в тумане его кружащихся видений, люди, по которым он очень скучал. Иногда старый Слайдо, сгорбившийся и бледный. Брагг, дорогой Еще Разок Брагг, с удивлением оглядывающийся по сторонам на окружающую тьму. Иногда, крайне редко, Колм Корбек, смеющийся и зовущий Гаунта присоединиться к нему.

Позади Корбека, каждый раз, когда он появлялся, ожидала гордая почетная гвардия призраков, с винтовками на плечах...

Баффелс, Адаре, Лерод, Блейн, Дойл, Кокоер, Клюгган, Гатс, Мюрил...

Гаунт отогнал воспоминания. Несмотря на удушающую жару на дворе он чувствовал, как холодный пот струится по его спине. Призраки. Призраки, которых он создал, и затем сделал призраками.

И самое ужасное из всего этого, вспомнил он, был крик. Сон, в котором была только тьма, и человеческий голос жалобно кричал в ней. Кто это был? Кто это был? Казалось, что он узнал голос, но...

Голос казался таким беспомощным и таким далеким.

И ни разу, ни разу после Херодора, ему не снилось лицо, по которому он скучал больше, чем по любому другому, даже больше, чем по лицу Колма. Брин Майло никогда не появлялся в его снах.

Был еще один последний факт, который изводил его разум. С того самого момента, как он ступил на Гереон, он вообще не видел сны. Месяцы снов и лиц, и посещений призраками, а сейчас ни одного, как будто осторожные души больше не могут добраться до него на этой отравленной планете.

Вот почему он так сильно отреагировал на Кёрк. На Саббатину Кёрк.

Это было первое доказательство, после его прибытия, что Святая не забыла о нем.

— Нам действительно нужно проходить это сегодня снова? — вздохнул фегат.

— Да, нам нужно, — сказал Десолэйн, ведя его по каменному коридору. — Тебе нужно, фегат.

— Я устал, — сказал фегат.

— Я знаю, — ответил Десолэйн. В музыкальном голосе телохранителя было что-то, близко похожее на сострадание. — Но требования были предъявлены. На Исидора Наместника давит командование. Говорят, что Анарх лично, чьему слову мы служим и чье слово заглушает все остальные, разочарован отсутствием прогресса. В качестве ресурса ты подаешь большие надежды, фегат, но ты пока еще ничего не предоставил. Великий Сек может быть уже расценивает тебя, как растрату энергии, и казнит тебя, если ты не выдашь свои секреты.

Фегат обдумал это, легкая улыбка появилась на его лице. Его беседа с Маббоном Этогором многое открыла о планах Магистра Сека. Слишком многое, возможно. Теперь фегату было ясно, что у Магистра Анакванара Сека, повелителя воинства, Анарха, избранного воителя Архонта Урлока Гора, есть идеи насчет его места. Сек хотел силы. Контроля. Власти. И ублюдок расценивал генерала-предателя в качестве ключевого инструмента для получения этой силы.

Фегат помнил некоторые брифинги, которые он провел, будучи высшим офицером Имперской Гвардии. На Балгауте Крестовый Поход уничтожил Надзибара, который был Архонтом воиск Хаоса. Отступая, силы архиврага были расколоты борьбой за право наследования, потому что фракции Хаоса конкурировали между собой за право выбрать нового Архонта. Многие из печально известных магистров-военачальников соперничали между собой – Нокад Губительный, Шолен Скара, Квакс Безглазый, Херитор Асфодель, Энок Иннокенти. Были слухи, что в этой междоусобной войне за приемственность было убито больше архиврагов, чем Крестовым Походом в то время.

Из всех претендентов у Нокада была харизма, у Асфоделя характер, а у Квакса абсолютный перевес в верных служителях. Но Сек, Анакванар Сек (чьему слову мы служим, напомнил себе фегат, и чье слово заглушает все остальные) был очевидным выбором. Ни один другой магистр не был даже близко таким блестящим тактиком. Владение тактикой и лидерство у Сека были бесподобными, лучше, чем у Слайдо, лучше, чем даже у Макарота.

Будь прокляты жизнь и имя Магистра Войны.

Тем не менее, Гор, малоизвестный военачальник с окраин Миров Саббат, стал Архонтом. Почему?

Потому что он обладал единственной вещью, которой не было у остальных магистров. Даже у великого и нечистивого Сека.

То, что Урлок Гор выставил на стол, было доведенной до совершенства, тренированной и дисциплинированной военной силой. Все другие магистры командовали огромными легионами культистов и безумных почитателей. Страшные силы, но совершенно без концентрации, и уязвимые к несгибаемому наступлению Имперской Гвардии.

Воинство Урлока Гора было известно, как Кровавый Пакт. Они были верны ему, чрезвычайно преданны, их тела были ритуально шрамированы зазубренными краями личной брони Гора. У них была дисциплина, броня, тактические способности и великолепные боевые навыки. По факту они были армией, а не воинством.