Генерал Юденич

В соседней 17-й дивизии ситуация была несколько лучше. Но и здесь замерзшими и обмороженными оказались не сотни, а тысячи аскеров. Помочь же обмороженным людям было некому и нечем. Разведённые в лесах костры от мороза солдат, лишённых тёплого зимнего обмундирования, не спасали. Русские после боев в горах нашли немало кострищ, вокруг которых кольцом лежали замерзшие.

Начальник штаба 9-го турецкого корпуса в своих послевоенных мемуарах так иронически оценил эти события:

«Драма, порождённая Энвер-пашой, завершалась...»

Действительно, драма 3-й турецкой армии произошла в самом начале горного пути: марш-бросок через заснеженные горы уже в первый день стал рушить все планы Энвер-паши на осуществление кавказских Канн.

Однако события для русских складывались далеко не просто. К полудню 15 декабря весь 10-й турецкий армейский корпус сосредоточился перед Сарыкамышем. Кольцо окружения, не без деятельной помощи местных жителей-курдов, почти сомкнулось вокруг селения и железнодорожной станции. Узкоколейка, уходившая в сторону города-крепости Карс, оказалась перерезанной неприятелем.

В довершение всех бед осколком снаряда была выведена из строя единственная искровая — радиостанция на железнодорожном вокзале. Теперь защитники Сарыкамыша оказались лишёнными связи со штабом Кавказской армии. Последний разговор Юденича с полковником Букретовым, состоявшийся днём, был таков:

   — Как ведут себя сейчас турки?

   — Хорошо заметно, что южнее селения до двух полков пехоты изготовились для новой атаки.

   — Что вы предпринимаете для её отражения?

   — Усилил там оборону двумя сотнями спешенных казаков и тремя пулемётами. На позицию доставлены патроны про запас.

   — Что в других секторах обороны?

   — Идёт стрельба. Заметно, что турецким офицерам всё труднее поднимать солдат в атаку.

   — Подходят ли новые подкрепления к туркам?

   — Визуально не обнаружено, похоже, что противник всеми силами уже спустился с гор в долину. По всем окрестным местам заметен дым от костров.

   — Кольцо окружения замкнулось или нет?

   — Пока нет: есть свободный выход в горы. Но он простреливается с двух сторон из винтовок.

   — Как дух ваших людей?

   — Пораженческого настроения не замечал, но люди уже третьи сутки без горячей пищи и почти без сна.

   — Каковы потери?

   — Убитых подсчитать нет возможности, но много раненых. Есть тяжелообмороженные.

   — Держитесь, скоро вам подойдёт помощь от Карса. Станцию отстоять любой ценой, это приказ командующего.

   — Будет исполнено...

Благодаря своевременно принятым штабом Отдельной Кавказской армии мерам силы русской стороны у Сарыкамыша всё прибывали с каждым часом. Они насчитывали здесь уже более 22 батальонов пехоты, 8 конных казачьих сотен, около 30 различных артиллерийских орудий и почти 30 пулемётов.

Но всё же неприятель имел сил пока значительно больше — 15 пехотных батальонов, хотя и заметно поредевших. Однако речь о разгроме неприятельских дивизий пока не шла.

Прибывший под Сарыкамыш генерал-лейтенант Юденич сразу же взял в свои руки руководство войсками, ведущими бой. Начальник армейского штаба при встрече с полковником Букретовым обнял его, расцеловал и сердечно поблагодарил:

   — Николай Андрианович! Слов нет. Удержать Сарыкамыш с таким малым числом бойцов — это просто чудо на войне.

   — Благодарю, ваше превосходительство. Но дело не во мне, а в солдатах, ополченцах, казаках. А доблесть железнодорожников, стражников границы?!

   — Знаю, всё знаю о солдатской доблести, пишите представления на награды для нижних чинов. И не скупитесь.

   — Будет исполнено с превеликой радостью.

   — Относительно вас, Николай Андрианович, у меня был разговор с главнокомандующим. Решено представить вас к награждению орденом Святого Георгия четвёртой степени за ваши заслуги при Сарыкамыше. Не возражаете?

   — Не знаю, что и ответить. Моя доля участия в боях скромна, да и оказался я здесь по воле случая.

   — Вот этот-то случай и делает вас, полковник, героем всей Кавказской армии. Представление на вас государю уже послано.

   — Премного благодарен за столь высокую оценку моих трудов, ваше превосходительство.

   — Надеюсь, Николай Андрианович, что пластуны вашей бригады встретят своего офицера — Георгиевского кавалера с радостью. Военный императорский орден в Кавказской армии пока имеют единицы из командиров...

15 декабря вражеские батальоны многократно поднимались в атаку то там, то здесь на позиции защитников Сарыкамыша. Султанские аскеры шли вперёд с яростью обречённых, зная, что в большом селении их ждёт кров и тепло, а на русских складах находится огромное количество провианта и тёплой одежды. Однако в тот день все турецкие атаки были отражены, некоторые с большим трудом.

В отличие от Юденича генерал Мышлаевский под Сарыкамышем совсем «потерялся». Он явно не владел ситуацией и не справлялся со свалившимися на него делами, решить их оперативно Александр Захарьевич оказался не в состоянии, в Тифлисе об этом уже хорошо знали.

Вечером 15 декабря генерал-лейтенант Юденич получил от командующего Отдельной Кавказской армией графа Воронцова-Дашкова приказ, который круто менял его фронтовую судьбу. Телеграмма гласила следующее: