Генерал Юденич

Только что получена телеграмма военного министра, что Мятежники во всех частях города овладели важнейшими учреждениями. Войска под влиянием утомления и пропаганды бросают оружие, переходят на сторону мятежников или становятся нейтральными. Всё время на улицах идёт беспорядочная стрельба; всякое движение прекращено; появляющихся офицеров и нижних чинов на улицах разоружают.

Министры все целы, но работа министров, по-видимому, Прекратилась.

По частным сведениям, председатель Государственного совета Щегловитов арестован. В Государственной Думе образован совет лидеров партий для сношения революционного правительства с учреждениями и лицами, назначены дополнительные выборы в Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов от рабочих и мятежных войск.

Только что получена от генерала Хабалова телеграмма, из которой видно, что фактически повлиять на события он больше не может. Сообщая об этом, прибавлю, что на всех нас лёг священный долг перед государем и родиной сохранить верность долгу и присяге в войсках действующих армий, обеспечить железнодорожное движение и прилив продовольственных запасов.

28 февраля 1917 г.

Алексеев».

Полученная из Могилёвской Ставки телеграмма послужила поводом для экстренного совещания в кабинете наместника. На нём присутствовало только двое лиц, от которых во многом зависела политическая обстановка на фронте и в закавказских губерниях. Эти двое были — великий князь Николай Николаевич-Младший и генерал от инфантерии Юденич.

   — Какое впечатление на вас, Николай Николаевич, произвела телеграмма генерала Алексеева?

   — Самое удручающее, ваше сиятельство.

   — Почему?

   — Государство и ранее сталкивалось с беспорядками, как то было в 1905 году, но тогда армия в своей массе оставалась верна долгу и присяге.

   — После Маньчжурии столица не сидела на голодном пайке и в магазинах всегда лежал хлеб.

   — В России с хлебом проблем быть не должно. Если не уродился урожай в одних губерниях, значит, он был в других. Кроме того, есть же и государственные запасы.

   — По моим данным, Кубань и Дон, южные губернии полны запасов хлеба. Страна четвёртый год не кормит им Европу.

   — Ваше превосходительство, развал на железных дорогах любые запасы может превратить в ничто.

   — Николай Николаевич, мы сейчас превращаемся в доморощенных политиков. А наша с вами задача — удержать Кавказский край, Кавказскую армию от анархии и беспорядков. Что мы можем сделать здесь, в Тифлисе?

   — Здесь что-либо сделать нам сложнее, чем на передовой.

   — Почему? Ведь там войска и здесь войска.

   — Я уже второй год, ваше сиятельство, замечаю, что пополнения приходят к нам всё более и более ненадёжные. В тыловые казармы к нижним чинам, как в гости, сегодня ходят какие-то комитетчики, агитируют против существующего строя, против войны.

   — Но это здесь, в Тифлисе и Баку. Фронт же стоит и сражается.

   — То, что полки в бой ходят — это верно. Вот только настрой солдат стал совсем иной.

   — Причина этого настроя?

   — Люди устали от войны. Из деревень и особенно из промышленных городов в армию приходят нерадостные письма. В них рассказы то о неурожае, то о беспорядках, то о голодании семей, то о гибели родных и близких.

   — По данным командира Отдельного жандармского эскадрона армии шатания на фронте пока нет.

   — Да, это так. Надеюсь, что ситуация не изменится к худшему.

   — Николай Николаевич, что мы будем делать, если политические беспорядки перекинуться на Кавказский край?

   — В отличие от Петрограда и генерала Хабалова у нас достаточно надёжных воинских частей, верных долгу.

   — Но сейчас трудно положиться даже на кавказское казачество. Не так ли?

   — Так. Казаки тоже люди, и они тоже устали от войны. Но есть и другие верные присяге войска, кроме батальонов пластунов, казачьих полков и батарей.

   — О ком вы говорите?

   — Об армейских школах прапорщиков — Тифлисской, Горийской и прочих, о военном училище. Найдутся, кроме казаков, и верные стрелковые полки. Драгуны наконец.

   — Но будут ли они стрелять в бунтовщиков на нефтепромыслах Баку или на железной дороге?

   — Трудно сказать. Всё зависит от ситуации и твёрдости Офицеров. С последними тоже не всё в порядке, как вы хорошо знаете.

   — Знаю. В полках всё меньше становится кадровых офицеров-дворян. Офицеры из запаса и после краткосрочных курсов — совсем не то, что нужно армии. В этом беда.

   — Ваше сиятельство, в телеграмме начальник штаба Ставки обязывает нас позаботиться о железных дорогах.

   — Да, это его настоятельная просьба.

   — Тогда я дам указание начальнику штаба армии и тифлисскому коменданту в случае беспорядков на станциях и остановки движения использовать армейские железнодорожные эксплуатационные батальоны.

   — А смогут ли они поддержать нормальный ритм движения поездов?

   — Думаю, что смогут. Но придётся выделить для обеспечения безопасности их работы охрану.

   — Из кого?

   — Из отдельных казачьих сотен, пограничной стражи, тыловых пехотных батальонов, если нет признаков, что они распропагандированы комитетчиками.

   — Хорошо. Я одобряю ваши предложения и даю согласие на использование таких мер, но только прошу об одном, Николай Николаевич.

   — О чём?