Генерал-губернатор

Тем белее во входящей корреспонденции нашлось письмо от Массино, где он предлагал мне обсудить кое-какие дела, причем в списке присутствующих на встрече, отметил гребанного англичашку.

— Настало время предложений? — мысль прозвучала вслух. — От которых, я не смогу отказаться? Ну что же, увидимся. Но сначала надо проверить связь Рейли с эсерами, которые тоже вдруг нарисовались в Марселе. Сегодня ночью мафиози с ними разберутся…

В коридоре послышались шаги, а через несколько секунд в кабинете появилась Майя.

— Надеюсь, ты не откажешь в визите собственной жене? — преувеличенно холодно поинтересовалась она.

Я улыбнулся.

— Сейчас поищу вас в списке, мадам…

— Александр Христианович Любич!

— О, прекрасная пери, услада моей души… — я встал и обнял жену.

— Я скучала… — Майя прижалась ко мне. — Очень…

— Я тоже. Кстати, ты в курсе, что у Мадины появился сердечный дружок?

— Конечно, в курсе.

— И зачем тащить этого пацана к нам?

— Ты не понимаешь… — Майя вздохнула. — Далеко не факт, что из этих отношений что-то получится — она просто хочет поделиться с нами своим первым выбором. Мад очень важно наше одобрение. Или наоборот.

— Понятно. Хорошо. Но у вас всего десять дней. Уже девять. Выбирайте время. Но встречу проведем по моим правилам. Поглядим, что за женишок.

— Саша…

— Не переживай, не спугну. И уж извини, до отбытия в Америку, вам придется посидеть дома под охраной.

— А что после Америки? — Майя заглянула мне в глаза.

— Оттуда сразу в Россию. Но не факт, что я вас возьму с собой. Вокруг начинает твориться черт знает, что.

— Куда ты — туда и мы, — твердо ответила Майя. — Этот вопрос не обсуждается.

— Еще как обсуждается. Но хорошо, я подумаю, а пока марш в спальню. Раз-два, раз-два… Ай, ну зачем драться…

Произошедшее ночью придется опустить из цензурных соображений. Выспаться не удалось, но уже к восьми утра, я был в городе. В свой головной офис, прибыл как Александр де Лавардан, а из него вышел уже в совсем другом облике. Кепка, тужурка — обычный обитатель рабочих окраин Марселя.

Попетлял по городу, проверился несколько раз, а потом отправился в Старый порт, к грузовым причалам.

Приметил возле одного из дебаркадеров[15] морду знакомого корсиканца и подошел к нему.

— Взяли ночью, дон Александр, — Франческо, один из капореджиме[16] Сальваторе Греко, зло сплюнул. — Всех взяли чисто, но к ним неожиданно заявился еще один. И этот сын шлюхи успел прострелить плечо Альфредо, а Паоло выбил глаз рукояткой пистолета.

— Я окажу помощь родным пострадавших. А сейчас веди. Сначала к этому резкому… — потери корсиканцев меня абсолютно не волновали, но прыть клиента удивила. Ну-ну, сейчас глянем, кто тут такой дерзкий.

Пленным оказался худощавый мужчина средних лет, еще довольно молодой, но уже начавший лысеть. Судя по внешности, явно славянин. Он сидел в одной из кают, привалившись спиной к стенке. Руки и ноги были связаны, а лицо сильно разбито, но испуганным он не выглядел — скорее отрешенным.

Мазнув по мне взглядом, пленный равнодушно уставился в пол. Узнал он меня или не узнал, я не успел понять — мужчина отлично владел собой.

Корсиканцы поставили в каюте стул и испарились.

Я присел, немного помолчал, достал портсигар, неспешно раскурил сигару и раскрыл паспорт незнакомца.

— Томашевич Адольф, русский подданный. В таком случае, думаю, вы не будете против, если мы пообщаемся на русском языке.

Пленный никак не прореагировал на мои слова. Даже не пошевелился.

— Боюсь, подобное поведение ни к чему хорошему не приведет… — я порылся в памяти и неожиданно вспомнил, что, исходя из досье Свиньина, Томашевич Адольф, один из псевдонимов… черт побери, Савинкова Бориса Викторовича, на данный момент, лидера Боевой организации эсеров. Ныне убежденного врага царской власти, а в будущем непримиримого борца с большевиками. При этом, талантливый писатель, произведения которого я читал еще до того, как меня начало носить по эпохам. Савинков попортил очень много крови красным, но закончил плохо — взяли его, как и Рейли, в результате гениальнейшей операции… если не ошибаюсь, она называлась «Синдикат 2». Фильм такой еще есть. И в «Хождении по мукам» Толстого, Савинков упоминался. Да много еще где. Историк их меня как из барана оруженосец, но фильмы и книги спасают. Тем более, этим периодом истории я интересовался не в пример серьезней, чем Средневековьем. Серьезная личность, очень серьезная и в чем-то даже легендарная. Правда закончил Савинков плохо — выбросился из окна ОГПУ. Н-да… крупняк косяком пошел. Сначала Рейли, а тут и Савинков собственной персоной. Но откуда он здесь взялся? Среди эсеров, обосновавшихся в Марселе его не было. Так вот же, среди вещей билет из Парижа. Приехал координировать действия? В том числе и с Рейли?

— Что вам от меня надо? — наконец заговорил Савинков.

— У меня такой же вопрос, Борис Викторович, — я спрятал документы в карман. — Что Вам от меня надо?

— Я вас не знаю, — равнодушно ответил пленный.

— Александр де Лавардан… — я снял кепку. — К вашим услугам.

Савинков едва заметно напрягся.