Генерал Ермолов

— Я поджидаю, чтобы все войска пособрались…

Ответ не понравился государю.

— Ведь мы не на Царицыном лугу, — сказал Александр, — где не начинают парада, пока не придут все полки.

— Государь! — глухо и как бы через силу произнёс Кутузов. — Потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу. Впрочем, если прикажете!..

Приказание было отдано, войска быстро начали принимать боевой порядок. Впереди пошёл сам Милорадович. Никогда не сомневаясь в удаче, он весело приветствовал солдат.

Следуя за авангардом, Кутузов в расступающемся тумане увидел совсем рядом колонны французов. С холмов от Кобельница гремела вражеская артиллерия, вырывая целые ряды русской пехоты. Не ожидая противника так близко, встреченные жесточайшим огнём, два батальона Новгородского полка обратились назад, смешали идущий позади их Апшеронский батальон и бросились мимо Александра, к левому флангу колонны. Напрасно русский император взывал к бегущим, приказывая остановиться. Встреченные главными силами Наполеона, новгородцы и апшеронцы были смяты. За отступающими быстро и стройно шли на Праценские высоты колонны Бернадота и Сульта, за которыми следовала конница Мюрата, гренадеры Удино и гвардия.

Завеса, таившаяся от союзников, поднялась и открыла намерения Наполеона. Воспользовавшись тем, что левое крыло русских оторвалось от центра, французский император стремился теперь разрезать армию противника на две части.

Надлежало во что бы то ни стало удержать Праценские высоты и не дать Наполеону сломить центр русской позиции.

Кутузов вернулся к деревне Працен, где оставались оба императора и часть свиты; Аракчеева среди неё уже не было.

Милорадович ввёл в бой Малороссийский, Смоленский и Апшеронский полки. Громады французов валили на высоты с разных сторон. Русские были остановлены и подались назад, что вызвало смятение в Працене — ускакал император Франц. Подле русского монарха уже не оставалось его молодых друзей. Солдаты охраны нестройно отходили через Працен, не обращая внимания на потрясённого Александра Павловича.

Кутузов остановил отступавших солдат и сам возглавил атаку. Раненный пулею в щёку, обливаясь кровью, он продолжал отдавать приказания. Русский император, рядом с которым находился лейб-медик Виллие, послал его к Кутузову.

— Поблагодари государя, — встретил медика полководец, — и доложи, что моя рана не опасна, но смертельная рана вот где! — И он указал на французов.

Для отступления русским оставался только один путь — по узкой плотине между двумя озёрами, где столпились десятки тысяч людей. На высотах у Працена французы выставили многочисленную артиллерию, которая била ядрами.

Многие бросились бежать по озёрам, но тонкий лёд проламывался, люди и лошади гибли.

7

Правый фланг русских вступил в дело позже остальных войск. Рано поутру Багратион собрал начальников частей; Ермолов, распоряжавшийся обеспечением батарей, прибыл в числе последних.

Сорокалетний Багратион, смуглолицый, сухощавый, горбоносый, был в сером мундирном сюртуке с крестом Георгия 3-го класса, в накинутой на плечи бурке и картузе из серой смушки. Держа левую руку на эфесе шпаги, которую он носил ещё в Италии при Суворове, и похлопывая правой по бедру казацкой нагайкой, князь Пётр Иванович говорил бывшим при нём австрийским офицерам генеральною штаба:

— Судя по диспозиции, мы проиграем сражение…

После этого, обратясь к русским командирам, он невозмутимо и хладнокровно, с восточным акцентом, принялся отдавать приказания.

В центре позиции поперёк дороги была выдвинута в две линии пехота. На левом крыле располагался впереди обширного оврага Уваров с гусарским и драгунскими полками. Двум шестипушечным батареям Ермолова велено была прикрывать Уварова.

Возвращаясь вместе с Алексеем Петровичем на позиции, полковник Шау, чуть трогая шпорами свою лошадку, похожую характером на хозяина — игрунью, воструху, — добродушно пробасил:

— Жаркая предстоит баня! Только кто кого будет парить — мы Бонапарта или он нас?

— Это зависит, — в тон ему отвечал Ермолов, — не только от нас с тобой, но и от верховных банщиков. Хочешь не хочешь — а нам указали полку. Залезай, да не зевай!..

Они сердечно обнялись и разъехались по своим местам. Было уже светло. Далеко слева слышались ружейные и пушечные выстрелы, но впереди, на неясно выступавших высотах, всё зловеще молчало.

Попадичев учил батарейцев:

— От ран всяких желчь медвежья имеет силу заживлять… А от сеченых прикладай жёлтый петров крест с травою попутником — с того раны исцелятся… Или ещё добро прикладывать пластырь рвучий… А уж ежели рана загниёт, опухнет, пробьёт её багровый цвет — тут уже нет ничего лучше, как присыпать воробьиным или гусиным помётом...

— Харитоныч! Господин Горский! — позвал Ермолов. — Готовь орудия к бою!..

По сигналу русские открыли огонь из всех орудий, и конница пришла в движение. Слева и справа двинулись на занятые французами высоты гусары, драгуны, уланы. Только теперь заревели пушки неприятеля, и навстречу русским с холмов стала спускаться французская конница.