Генерал Багратион. Жизнь и война

Не высказывая предположений о причинах молчания Кутузова, не будем усматривать в процитированном выше официальном сообщении о победе недобросовестный умысел, стремление сознательно обмануть государя. В этом сообщении правда сочетается с ложью, реальность с желаемым, что в той обстановке было почти неизбежным. Правдой был отход французов с поля боя, но не на 11 верст и не к Колоцкому монастырю, а лишь на свои позиции, так сказать, к своим оставленным ранцам и шинелям. Правда и то, что часть победителей, как видно из приведенной выше цитаты о кострах, к которым тянулись со всех сторон умирающие, оставалась на завоеванных русских позициях. Ложью было известие о казаках, которые бездействовали во время битвы и никак уж не «преследовали неприятеля». Мечтой было желание начать контрнаступление, а реальностью — пришедшее чуть позже осознание невозможности начать его из-за огромных потерь. А. И. Михайловский-Данилевский в своих записках воспроизводит текст повеления генералу Дохтурову, которое в день сражения, «часу в четвертом после обеда», продиктовал ему Кутузов: «Я из всех движений неприятельских вижу, что он не менее нас ослабел в сем сражении, а потому, завязавши уже дело с ним, решился я сегодняшнего дня все войска, устроив в порядок, снабдив артиллерию новыми снарядами, завтра возобновить сражение с неприятелем, ибо всякое отступление при теперешнем беспорядке повлечет за собою потерю артиллерии». Михайловский-Данилевский заключает: «Из сего важного документа видно, что на отступление решились к вечеру, когда подробно узнали о претерпенных нами потерях»58. В четыре часа дня, когда Кутузов диктовал Михайловскому приказ Дохтурову, а потом кому-то другому идентичное послание Барклаю59, о потерях наверняка ничего не было точно известно… Думаю, что сведения о них были получены позже, ибо еще в ночь с 26 на 27 августа в штабе Кутузова была составлена диспозиция к будущему сражению. Но в течение ночи были обобщены присланные из частей донесения о потерях от воинских начальников. Обнаружилась их чрезвычайная значительность (кажется, даже преувеличенная из-за царившей в войсках неразберихи). Намеченное на утро 27 августа наступление было признано невозможным, и Кутузов решил отступить с поля битвы.

Сколько их полегло — не счесть! Господь один ведает

Спор о численности русской и французской армий на Бородинском поле до и после сражения нескончаем — главной причиной разногласий ученых являются, с одной стороны, неполнота исторических источников, а с другой — разница в методиках подсчетов. Согласно рескрипту императора Александра Кутузову от 24 августа, составленному на основе рапортов самого Кутузова об укомплектованности людьми обеих армий, следовало, что в русских войсках «кавалерии и пехоты 95 734 человека, поступает из корпуса генерала Милорадовича 15 589, собранных 18-го числа мародеров 2000, что и составляет 113 323 человека. Сверх оного не включены в рапортах находящиеся в отделенных отрядах многие полки, с коими уповательно число армии составлять будет сто двадцать тысяч человек. Мнение же ваше, — пишет император, — полагающее донесение о состоянии неприятельских сил в 165 000 увеличенным, оставляет меня в приятной уверенности, что вышеозначенное число усердных русских воинов под предводительством опытного и прозорливого полководца поставит преграду дальнему вторжению наглого врага»60. Иначе говоря, император считал, что силы противников примерно равны, что давало ему повод надеяться на успех сражения.

Современный исследователь С. В. Шведов, занимавшийся этим вопросом, даже составил таблицу, в которой учтены выводы десяти научных исследований о численности русской армии накануне сражения. Данные эти колеблются от 103,8 до 115,3 тысячи человек (регулярные войска), ополчения — от 10 до 30 тысяч человек, казаков — от 6 до 8,2 тысячи человек. Итого, общая численность армии составляла от 154,8 до 120 тысяч человек. Сам С. В. Шведов провел подсчет на основе корпусных и армейских рапортов за 17 и 23 августа. По его мнению, численность армии на 24 августа составила около 114 тысяч человек (82,5 тысячи пехотинцев, 20 тысяч кавалеристов, 10,5 тысячи артиллеристов, 1 тысяча входила в инженерные войска). Казаков, по подсчетам Шведова, было около 10 тысяч человек.