Генерал Алексеев

В начале ноября генерал также принимал участие в разработке стратегических планов на 1917 г. В отличие от прошлого года приоритетные направления ударов несколько корректировались. Запланированный еще летом удар на Болгарию, совместно с Салоникским фронтом, хотя и признавался запоздалым, но не исключался в принципе. Палеолог отмечал, что еще 26 августа в Ставке он «обсуждал с генералом Алексеевым вопрос о возможности интенсификации наших операций против болгар. Генерал, конечно, понимает, какое огромное преимущество извлекли бы мы из скорого восстановления сообщений с Салониками, но он заявил мне, что ему не хватает на это сил». Развитие операций против Болгарии потребовало бы переброски не менее 200 тыс. войск в Добруджу, что наштаверх считал невозможным: «Это составило бы пять корпусов армии, у нас их нет в резерве, значит их надо было бы снять с фронта. А вы знаете, что на нашем фронте нет ни одного пункта, где сейчас не происходило бы боев. Генерал Алексеев ведет операции с тем большей энергией, что подходит зима. Так что я сомневаюсь, чтобы он согласился предложить царю отправить армию южнее Дуная». Реально Алексееву удалось перебросить в Добруджу пять дивизий, но, но мнению Палеолога, наштаверх «не понимает опасности положения» Румынии после падения Бухареста и удлинения Восточного фронта до устья Дуная. 9 октября Палеолог изложил суждения в отношении создаваемого Румынского фронта. Посол разделял мнение о возможности укрепления позиций Антанты «в сердце Румынии», благодаря созданию «превосходной маневренной массы, которая позволила бы нам не только загородить проход Карпат, но и вторгнуться в Болгарию. Император (Николай II. — В.Ц.) убежден уже в правильности этой идеи, он признает необходимость добиться быстрого крупного успеха на Балканах. Но генерал Алексеев не соглашается обнажить русский фронт; он боится, как бы немцы не воспользовались этим для того, чтоб импровизировать наступление в рижском направлении».

Примечательные оценки вступления в войну Румынии содержатся в переписке Императора и Императрицы. «Алексеев несколько раз говорил мне, — отмечал Николай II в письме от 28 сентября 1916 г., — что для нас было бы более выгодным, если б румыны сохранили нейтралитет. Теперь во всяком случае мы должны им помочь, и поэтому наш длинный фронт еще удлиняется, так как их граница открыта перед врагом, которому они не могут противостоять. Мы стягиваем туда все корпуса, какие только возможно, но перевозка войск отнимает массу дорогого времени». «Да, Алексеев говорил мне то же самое о румынах, — отвечала супругу Александра Федоровна. — Ч… бы их побрал, отчего они такие трусы! А теперь, разумеется, наш фронт опять удлинится — прямо отчаяние, право».

В письме маршалу Жоффру 1 ноября 1916 г. Алексеев писал о необходимости развертывания активных операций на Балканах, хотя и понимал, что это вызовет серьезные расходы но снабжению войск. В это время там вели боевые действия объединенные силы Антанты (подразделения греческой, сербской, французской армий), в составе которых сражались также русские полки 2-й Особой бригады под командованием генерал-майора Дитерихса, давнего сотрудника Алексеева. А в декабре 1916 г. образовался новый Румынский фронт (общая протяженность Восточного фронта от Балтики до Черного моря увеличилась тем самым еще на 500 км). Сухопутные войска Кавказского фронта, успешно взаимодействуя с кораблями Черноморского флота, провели Трапезундскую операцию, во время которой была проведена эффективная высадка десанта против турецких укреплений. В создавшихся условиях представлялись перспективными военные операции не только на Балканах, но и на Черном море. Предложения о возможности проведения здесь десантных операций были отправлены в Ставку из Севастополя.

Стратегический замысел Алексеева не исключал возможного удара силами Салоникского фронта союзников с юга и соединенными силами русских и румынских войск по Болгарии с севера. В ноябре 1916 г. Салоникский фронт провел успешную наступательную операцию в Сербии под Монастырем. Развитие успеха на Балканах позволяло разорвать единый фронт, связывавший союзников Германии — Австро-Венгрию и Болгарию — с Турцией, а в перспективе — вывести Болгарию из войны. Но, помогая союзникам, не следовало забывать и о собственных геополитических интересах. В это же время под руководством вице-адмирала А.В. Колчака началась разработка десантной операции Черноморского флота по овладению проливом Босфор и «освобождению древней столицы Православия — Константинополя». Комбинированный удар Салоникского, Румынского фронтов и Черноморского флота мог, как казалось многим, привести к серьезной победе. Алексеев соглашался с тем, что «военные и политические соображения заставляют нас сжать кольцо вокруг противника именно на Балканах, и мы готовы выставить армию на этом, важнейшем для данного фазиса великой борьбы, театре».