Геккель и Галль (СИ)

Дно лодки задело за риф, послышался тупой, скрежещущий звук, который ещё не предвещал угрозы, но странным образом разрывал безмятежную тишину тропического утра. Имма только что заметила, что природа вокруг никак не слышна. Беззвучно качались пальмы на берегу, бесшумно летали птицы, не единым звуком не отдавалась волна за бортом, никто не подавал голоса со шхуны, ожидавшей их. В казавшемся необъятным воздушном пространстве, накрывшим океан, дом Геккеля и остров вдали, единственные звуки подавала лодка бегов, пронзительный визг уключин, скрежет днища по плоским высоким рифам. Багровый диск солнца поднялся над морем, причудливые ветви  рифов в блёстках перекатывавшей поверх волны заиграли всеми цветами радуги. Когда вода откатывала, обнажавшиеся кораллы показывали липкие ржавые водоросли, налепившееся плотным одеялом, но стоило набежать прибою, как блестело серебро, причудливые зелёные краски смешивались с красными. Если за рифами ближе к берегу прибой пенил море, смешивал с песком, то по ту сторону, вглубь, вода оказалась совершенно прозрачной. Будто в изумруде плавали, водили плавниками, трепыхали хвостами и усиками, разноцветные плоские рыбы, проскользнула иссиня-чёрная лента мурены, проплыл скат, на самой поверхности единым желеистым паласом дрожали медузы, отброшенные отливом в море. У самого дна Имма разглядела особенно больших рыб. Девушка закричала от восторга, указала Галлю на рыб рукой. Этими крупными рыбами были ожидавшие добычи рифовые акулы.

Галль не ответил на восторг Иммы. Он угрюмо смотрел перед собой в сторону ожидавшей шхуны. Задумчивость, напряжённое внимание Галля ещё больше развеселили Имму, вместе с тем, девушка обиделась. Франц не обращает на неё внимания, он её не любит, видно раскаивается, что они бежали вместе.

Зачерпнув ладошкой воду, Имма плеснула в лицо Галлю. Франц встрепенулся и выпустил весло. Чтобы поймать его, он потянулся, лодка накренилась и со слабым всплеском перевернулась. Имма издала невнятный звук, захлебнулась от неожиданности, беспомощно забарахталась. – «Держись », - прокричал Галль. Он успел ухватиться за край лодки, и отчаянно работал ногами, пытаясь подогнать лодку к Имме. Но прибой был сильнее отлива. Объемную лодку гнало к рифам, а не в море, к Имме.

Рифовые акулы, те самые, что застыли у дна в прозрачной зелени моря, и минуту назад вызвали восторг Иммы, изогнули спины, и толи солнечный луч проник в глубину океана, то ли отблеск размышления мелькнул в черепах, но их маленькие хищные глазки раскрылись шире. Они повернули друг к другу морды и будто переглянулись. Имма продолжала барахтаться. Галль бросил лодку и поплыл ей на встречу.

С корабля заметили опасное положение беглецов. На шхуне послышались крики. По команде капитана, матросы развернули паруса, направили шхуну к терпящим бедствие. Резкие свистки  боцмана и крики донеслись и до дома Геккеля. На веранде зажёгся  свет. Если б Галлю и Имме было б сейчас до чего-нибудь, кроме спасения их жизни, они могли увидеть седого старика в рабочей куртке, а рядом с ним африканца в пёстрой национальной одежде, вышедших на песчаный берег моря и наблюдавших за происходящим. За их спиной бесились в клетках животные геккелевского зоопарка.

Одна из акул изобразила всем телом дугу, так что хвостовой плавник чуть не коснулся пасти, потом выпрямилась и в резком броске куснула Имму за стопу. Акула то ли хотела поиграть, во что не верил Галль отрицавший, интеллект у животных, то ли пробовала, не ошиблась ли она, действительно перед ней живая съедобная плоть. От укуса Имма взвизгнула, инстинктивно поджала ноги к подбородку. Тонкая струйка крови от раненой стопы распространилась в воде. Хищные животные почувствовали волнующий запах и встрепенулись. Широкими кругами они поднимались к поверхности моря, где трепыхались в ожидании спасения беспомощные люди. Человек потребляет телятину, свинину, птицу и  рыб, но разум его восстает, когда обедают им. Заря над океаном разгоралась, кудряшки облаков окрасились в вишнёвый цвет, солнце нагревало воду. Вода чуть парила. Стояло время первого завтрака.

Франц подплыл к Имме, обхватил сзади подмышки. Спина девушки легла ему на живот. – «Спокойно! Спокойно! » - кричал он, борясь с волной, бултыхая ногами и свободной рукой, пытаясь грести к рифам, на которые можно было встать, глубина там едва достигала щиколотки. Галль почти достиг рифа, рука его ударила об острый коралл, из неё тоже потекла кровь, когда одна из акул достигла Иммы и единым движением распорола ей живот снизу доверху. Другие подоспевшие акулы набросились на девушку. Имма была ещё жива, глаза смотрели то на Галля, то на хищников, рвущих её внутренности. Восьмимесячный ребёнок вывалился из разрезанного акульими зубами лона, и всё дальше отплывал от матери, прикреплённый к её плаценте разматывающейся пуповиной.