Где-то у Проциона

– Это по аналогии с погребом, – ответил Башкирцев. – Раз есть погреб – значит должен быть и чердак. Логично?

– Логично, – сказал Лунин. – И что?

– Там время не ускорено, а заторможено, – пояснил Кремер. – В сто раз. И там кое-что находится, что тебе, безусловно, полезно будет посмотреть. Вот только я не думаю, что делать это сейчас – хорошая идея.

– Почему это?

Против ожидания, Кремер на этот раз не пытался насмешничать.

– До старта осталось тридцать шесть часов, – сказал он. – За шесть часов до этого нам нужно будет погрузиться в челнок и добраться до корабля. И того – остается тридцать. А на транскомпрессию нужно помнишь сколько?

– Сутки, – ответил Вадим.

– Это в камере. А сколько времени в хронопогребе и в реале?

– Ну две недели и час примерно – соответственно… Упс! – до Вадима дошло и он посмотрел на Башкирцева.

– А мы не будем пользоваться переходной камерой, – сообщил тот.

Кремер тяжело вздохнул.

– Вот поэтому я и против, – сказал он.

Вадим ничего не понял.

– Ну, мне кто-нибудь объяснит? – спросил он недовольно.

– Терпи, Димка, – неожиданно проявил сочувствие Кремер. – Это и есть нестандартная адаптация. Ты ж пока так ни черта про нас и не знаешь. Вот всплыла очередная новость.

– И в чем же она заключается?

– В том, что Андрей Ильич хочет тебя через ноль переключить…

– Это как? – Лунину эта затея отчего-то сразу не понравилась.

– Это значит выключить у тебя в блоке комп, вынуть носитель из стойки, где он находится сейчас и переткнуть в ту, где находятся блоки "чердака", – пояснил Башкирцев. – Технически такая операция предусмотрена. Займет она где-то четверть часа. И комп сразу заработает на той же скорости, что и остальные в группе.

– Ну?

– Беда в том, что такое переключение связано с очень неприятными ощущениями…

– Какое, нафиг "неприятными"! – перебил Витька. – Это ж эквивалент клинической смерти! Только еще хуже!

– Но я тоже буду переключаться таким же способом! – заявил Башкирцев.

– Что вы себя с ним сравниваете! Кто вы – и кто он?…

– Погодите! – напомнил о себе Вадим. – Я ничего не понимаю! А как нас в чемодане-то тогда возили?

– Так там же нас никто не выключал! – напомнил Кремер. – Там время тормозили всего лишь в десять раз! А тут – полная остановка! Ты представляешь, что это такое? Абсолютная сенсорная депривация! Никаких ощущений – вообще. При том, что сознание у тебя останется.

– Ну и что? – спросил Лунин.

– Да свихнешься ты на хрен за эти пятнадцать минут! Вот что!

– Ну, Виктор! – возразил Башкирцев. – Это вся операция по перестановке займет пятнадцать минут. А реально время отключения составит что-то около минуты всего. Не наводи на Вадима панику! И никакая это не клиническая смерть…

– Охренеть, как утешительно! – заявил Витька. – Какая разница – минута или пятнадцать там, где никакого времени нет вообще? И добро бы у него хоть "рамка" была! Но он же вообще голый!

– Не преувеличивай. Минуту вытерпеть вполне можно – ты это прекрасно знаешь.

Витька безнадежно воздел брови и засопел, всем видом выражая неодобрение.

– А что – обойтись никак нельзя? – спросил Вадим.

Башкирцев сказал:

– Можно, конечно… Только с этой экспедицией следующий раз неизвестно когда будет. А я бы очень хотел тебя туда сводить.

Лунин посмотрел на Кремера, но Витька только вздохнул сокрушенно и покачал головой.

– Да что там хоть такое? – задал вопрос Лунин, уже понимая по прошлому опыту, что ответа не получит. Так и оказалось.

– Да если б можно было рассказать – стал бы я тебя туда тащить? Да еще прямо перед стартом? – посмотрел на него Башкирцев. – Но, конечно, силком я тебя не поволоку. Можешь отказаться. Но лучше бы тебе там побывать…

Вид при этом, что у него, что у Кремера был какой-то странно одинаковый. Несмотря на, казалось бы, явное разногласие – по разговору судя – похоже оба они хотели, чтоб Вадим побывал на этом самом "чердаке".

Вадим поизучал их пасмурные лица и со вздохом сказал:

– Ладно… Ведите. Вивисекторы…

4

Витька оказался прав.

Вадим убедился в этом почти сразу же, как только руки неведомого ему техника где-то там, в реальном мире остановили работу процессора.

Все просто исчезло.

Не осталось ни окружающего, ни самого Лунина.

Ни рук ни ног ни туловища. Даже пошевелить было абсолютно нечем.

Последнее почему-то особенно произвело на Вадима впечатление.

Причем не по причине отсутствия ощущения тела. Просто, собравшись было как обычно изречь самому себе что-нибудь по этому поводу, Вадим неожиданно обнаружил, что не может сделать даже этого. А в следующий момент сообразил, что и удивиться по такому случаю тоже не получается.

То есть удивиться-то, как раз получилось. А вот выразить это удивление – даже мыслью – нет. Отчего Вадим испытал весьма неприятный дискомфорт. Сродни впечатлению человека, увидевшего во сне, что он заживо похоронен, от этого пробудившегося и обнаружившего, что – и на самом деле…

Кошмар, одним словом.

И кошмар этот продолжался целую вечность.

Ни много, ни мало.