Где-то рядом

В этом году удивительно много малины.
Набухают кровавые капли, готовые тотчас упасть
в бездну трав, терпеливых, смиренных, невинных,
застилающих нежно земли ненасытную пасть.

Будет срок — в ней исчезнет трава и малина…
В ней исчезнем и мы, чтоб невинной травою предстать.
А пока — день июльский, такой благодатный и длинный…
И в траве у душистой малины так сладко лежать и мечтать…

«Внезапно нахлынуло лето…»

Внезапно нахлынуло лето.
И так же внезапно исчезнет.
В безбрежии памяти где-то
оно растворится, как в бездне

тепла, беззаботного счастья,
тотального предвкушенья
всего, что способно случаться
по неземному внушенью.

Всего, что способно напомнить
потом об исчезнувшем лете.
Всего, что способно наполнить
память о жизни на свете…

В ГОРОДЕ ДОЖДЬ

Морщатся буквы на тумбах афишных.
Едут сутуло авто.
Небо ползет по асфальтам неслышно
в мокром мышином пальто.

Яркие краски слизаны влагой.
Мутное время кругом.
Сточный ручей нескончаемой сагой
плачет о жизни другой.

«В Ганновере дождь…»

В Ганновере дождь похож на любой другой.
Пустеют улицы. Турчанки жмутся к витринам.
Машины выстраиваются одна за другой,
как елочные игрушки или подарки на именинах.

За столиками кафешек — русская речь.
Негр с тростью, при «бабочке» предупреждает: магазин закрывается.
Чистенькие старушки улыбаются друг другу навстречу.
Непонятную снедь предлагают тайванцы.

А дождь капает на вавилонское скопление языков,
на спокойное изобилие сытого благосостояния,
на крыши замков эпохи позднего средневековья,
пренебрегая нациями, временами и расстояниями.

«Страшно ступить, шелохнуться, спугнуть…»

Страшно ступить, шелохнуться, спугнуть
каплю росы на качнувшейся ветке.
Так упоительно сладостно пить
осени успокоенья таблетки.

Дождь прошуршал осторожно и смолк.
Птиц перекличка по лесу плутает.
Модницы-сосны, надев «мокрый шёлк»,
серые тучи с неба сметают.

Пахнет грибами и жухлой листвой.
Лес, погружённый в смирение, светел.
В светлом смирении из леса домой
я возвращаюсь, чтоб жить в этом свете.

ГРОЗА

Фатально грозы покоряют небо
на склоне лета августовским днем…
Повеет вдруг гнетущим мраком склепа.
И ты окажешься уже как будто в нём.

Свинцовой крышкой облака клубятся.
Зловеще солнце золотит закат.
Страшась, стихией жадно любоваться
стремится утомленный взгляд…

И грянет ливень, неуёмный, дикий,
словно, из клетки вырвавшись, медведь.
Несётся дождь — средневековый викинг —
готовый на пути все смять, с лица земли стереть.

Прильнув к оконному стеклу, приятно слышать,
как барабанят капли по листве,
как ветер жалобно скулит под крышей,
и вспоминать о скорой уж зиме…