Где-то рядом. Всегда (СИ)

Вал быстро скинул с себя одежду и, отмахнувшись от мысли об отсутствии плавок, бросился в теплую спокойную воду, проплыл двадцать метров кролем, вернулся брассом и, подплыв к Маше, встал на ноги. Здесь было неглубоко, вода доходила Маше до груди, выпуклые соски темнели на светлой коже. Вал решительно притянул Машу к себе, она, на секунду замешкавшись, уступила. Он поцеловал прохладные влажные губы, она жадно ответила на поцелуй. Вал подхватил ее на руки и понес на берег, через пляж, где бережно опустил на мягкую траву и принялся целовать влажную после купания кожу, напрягшиеся соски маленьких прохладных грудей, плоский живот... Маша молчала, только дышала часто и неглубоко, ее руки нежно ласкали шею и плечи Вала. Потом она потянула его к себе.

- Иди ...сюда ...

Какое-то время они просто лежали рядом, довольные и уставшие. Потом Маша села и поцеловав Вала сказала:

- Я даже не ожидала, что это может быть так здорово. Мне никогда еще не было так хорошо. Мы, конечно с тобой не дети, но я просто не знала, что так можно... Ты - просто супер!

- Ты тоже! Твоя энергия заведет что угодно, даже тот старый пень - Вал махнул рукой в сторону дерева.

- Ничего себе комплимент!.. - Маша притворно нахмурилась, но тут же снова улыбнулась. - Знаешь, я ужасно тебя люблю. Я, правда, любила тебя и раньше, но теперь, когда ко всем твоим талантам добавляется еще и умение вести себя с девушкой - просто нет слов...

А Вал лежал и думал о том, какая же она все-таки милая, когда улыбается и что ради этой улыбки он готов на все. Вообще на все.

Вдруг она проворно вскочила на ноги

- Кстати, ты не подумал, когда меня сюда тащил, что здесь может быть муравейник?

- Правда? - Вал сел и принялся рассматривать примятую траву.

- Шучу! - Маша задорно рассмеялась - Ну что ты такой серьезный? Я просто хочу тебя развеселить. Нет, не так. Я просто хочу тебя! Только не здесь, а дома, в кровати и по другому... А потом вдруг как-то мечтательно добавила:

- Думаю, что даже действительно будь здесь муравейник - я бы его просто не заметила!

Потом они оделись и пошли домой, где сразу же забрались в постель. На этот раз они любили друг друга неторопливо, специально растягивая удовольствие, и заснули под утро, опустошенные, и умиротворенные.

Глава 4

Мэтр Ха́йнкоа вышел на крыльцо своего маленького аккуратного, почти пряничного, как с картинки, домика, и сладко потянулся, глядя на уже по-августовски яркие звезды. На самом деле он не испытывал необходимости ни в доме как таковом, ни даже в человеческом теле, но с тех пор, как он начал эту игру в людей, мэтр частенько ловил себя на мысли, что человеческая оболочка кажется ему очень уютной. Это, впрочем, было неудивительно, учитывая сколько он потратил энергии на изобретение всех этих забавных органов и отладку их взаимодействия между собой. Мэтру нравилась эстетика ухоженного человеческого тела и очень расстраивало, когда люди сами портили свою оболочку, раскармливая себя до свинского состояния, или вводя в свой организм различные ядовитые субстанции. Однако, собственноручно создав человека и наделив его свободой воли, мэтр не вмешивался в эту игру, хотя частенько созерцание дисгармоничных душ и безобразных тел сильно его огорчало.

Но больше всего мэтр Ха́йнкоа был доволен придуманной им системой дихотомии полов. Такая с виду простенькая идея обернулась в дальнейшем интереснейшим материалом для наблюдений, результаты которых подчас удивляли и обескураживали даже самого мэтра.

Что же касается дома как такового, то он был только в этой Реальности, самой на его вкус удачной, в которой ему не надоедало исполнять роль добрейшего дядюшки Ха́йнкоа, относясь с поистине отеческой заботой и теплотой ко всем здешним обитателям. Реальностей же было много, и в каждой мэтр Ха́йнкоа представал в различных ипостасях: от ангела до демона, от амебы до сгустка чистой разумной энергии. Он не был ни добрым ни злым, ибо добро и зло были придуманы и установлены им самим; иногда он спасал и оберегал целые расы, иногда уничтожал непокорных, правда это случалось редко даже по его меркам - мэтр Ха́йнкоа предпочитал наблюдать, получая от этого истинное эстетическое удовольствие. Но только здесь, в самой любимой его Реальности, мэтр был накоротке с людьми, помогая делом и добрым советом.

Дядюшка Ха́йнкоа пристально всматривался в неяркую звезду почти затерявшуюся на фоне ее более крупных и ярких сестер. Пора было снова лично кое к кому наведаться. Он переступил с ноги на ногу, ступенька отчетливо скрипнула в тишине ночи. Мэтр плавно поднял руки и, легко оттолкнувшись пальцами босых ног, взмыл в воздух, стремительно набирая скорость. Через долю секунды небо пронзила яркая молния, мгновенно погасшая в глубинах космоса.

Глава 5