Где-то рядом. Часть 1

— Мы можем съездить к вашим родителям, они живут недалеко, а потом вам надо будет лететь. Время подходит, — произнёс Ангел.

— Родители? Они здесь? Мы жили двумя улицами ниже, квартал направо по широкой дороге, синий дом с серой крышей почти у самого озера. Но почему они здесь? Разве они живы?

— В нашем мире живы. На земле, откуда вы прилетели, ваша мама умерла пять лет, отец полтора года назад. Мать — от рака лёгких, отца похоронили после третьего инфаркта. Но болезни не свойственны природе человека. Они приходят только лишь оттого, что человек впускает в себя порок, а тот открывает уже двери тела для болезни. По замыслу Творца люди не должны болеть.

— Вы хотите сказать, что в этом мире нет болезней, нет больниц? — обескуражено посмотрел Виктор на Ангела.

— Храм есть больница. А боль… Она возникает от того, что дурной помысел начинает укрепляться в уме. Боль — это последний сигнал, предупреждающий человека о его собственных заблуждениях. Разумный человек всё поймёт, и после будет Храм, раскаянье, излечение…

— Я не понимаю, не понимаю этого… — бормотал Виктор. — Здесь что, каждый живёт вечно?

— Нет, но каждый до смерти сохраняет бодрость и активность. Без болезней…

— Но рак, инфаркт, инсульт… Да сколько в мире ещё всего! Они возникают по непонятным причинам.

— У болезни, под названием «рак» две причины, первая — это элементарная жадность. Стоит один раз с невниманием отнестись к просящему у тебя и оправдать себя за этот проступок, как клетки твоего тела начнут брать пример с самого тебя, они начнут работать по накопительной программе.

— Один раз?!

— Да, этого достаточно, чтобы болезнь проникла в тело. Собственный ум человека впускает её. По второй же причине раком болеют те, кто, живя благочестиво, не взращивает в своей душе искреннюю любовь к своему Создателю. Ум таких людей пускает в себя гордость и неблагодарность. Это тоже, более сложный вид жадности — предпочтение материального духовному. Такие люди будут страдать в своей земной жизни, а болезнь будет понуждать их осознать собственное заблуждение.

— А инфаркт? — вырвалось у Виктора.

— Инфаркт — это болезнь сердечной мышцы, возникающая в результате чрезмерного его напряжения. Не бери на себя много, живи проще, не возносись, не суетись, доверься Богу, он всё задумал разумно, ты не будешь ни в чём нуждаться, и будешь здоров.

А потом была встреча с родителями, и Виктор признался, что никогда не видел их при жизни такими. Мать не ворчала, отец не злился. Отец, которого в последние годы жизни Виктор не видел иначе, как в кресле перед телевизором, на этот раз мастерил что-то в посаженном им прямо возле дома саду. Мама, никогда в земной жизни не бравшая в руки иголку с ниткой, сидела теперь на скамейке рядом с отцом и что-то вышивала. Они так обрадовались Виктору… Что-то тут же собрали на стол, и слушали каждое его слово, и давали свои советы. Никогда такого не было раньше. Никогда на земле у них не получалось такого откровенного, доверительного разговора.

Виктор уезжал от них с горьким чувством очередной утраты. Ему предстояло теперь возвращение в прежний мир. Для чего? Зачем? Он хотел бы остаться здесь. Но этот небесный мир был всего лишь отблеском мира земного. Прекрасным, восхитительным, чудесным, но нереальным. Он был заведомо недостижим. Он показывал лишь, каким может быть каждый человек, но было бы безумием ожидать от людей равного рвения в движении к идеалу.

Прибыли в аэропорт. И вот взлёт, внизу остаётся чудный солнечный город, а впереди небо, неизменно поражающее своей красотой. Но теперь уже нет страха, когда густая пелена окутывает самолёт. Снова трясёт и вертит его в пространстве, снова Виктор на долгие пять минут теряет управление. Когда же самолёт выходит из облаков, что же видит Виктор? Снова облака. Тяжёлые, грозовые тучи скрывают от него землю. Уныние охватывает Виктора. Это его мир, он вернулся, теперь он знает, отчего так часто на земле идут дожди.

Посадка. Серый унылый аэропорт встречает множеством проволочек. Уходит почти два часа, чтобы освободиться от дел. Хочется есть, но питание вдали от города стоит непомерно дорого. Маршрутный автобус уходит прямо из-под носа. Сам не заметив того, Виктор наступает в какую-то грязь.

Накурено, зябко. Не хочется стоять в тесной кабинке остановки. Виктор выходит из-под крыши и смотрит вверх. Небо, как же оно прекрасно. Оно — сама свобода, в нём нет границ. Это мы, люди, поделили всё внизу на государства, области, районы. Зачем? Комок подкатывает к горлу. Теперь Виктор знает, что всё задумано иначе. Мир безграничен. Это разум людей создал иллюзорные препоны, но ни небо, ни земля реальных границ не имеют.