Где-то рядом. Часть 1

Интуиция — способность настолько же полезная, насколько и бессмысленная, если у тебя нет сил изменить будущее. Не просто убедить людей поверить в твои способности, зато легко стать тем, кого они будут бояться и из страха уничтожат.

Я крепче прижимаюсь к Дэну, прохладно, но дождь скоро закончится. Мне хочется притаиться, стать незаметной, чтобы не потерять то счастье, что есть у нас. Пусть никто о нас не узнает…»

2016

Человек, который злился

«Только не злись, только не злись…» — шептал себе под нос Человек. «Только не злись, не злись, не злись…»

Произносил Человек эти слова не без причины. Провидение, реальность которого раньше вызвала большие сомнения в Человеке, теперь настигло его. Справедливое и беспощадное, оно зажало его в свои тиски и уже больше не отпускало.

Странность, происходящую с ним, Человек стал замечать ещё несколько часов назад.

Утром Человек ехал по вот такой же, как сейчас, ровной дороге. День стоял ясный, на небе ни облачка. Солнце светило ярко, пришлось поднять на лобовом стекле козырёк. Автомобили, такие же, как автомобиль Человека, стремительные, быстрые, проносились по соседним полосам. Каждый спешил куда-то.

Торопился и Человек, его рабочий день уже начался, он ехал по неотложным делам. И тут, чёрный седан с цифрами «169» на номере, не указав своего манёвра, вывернул с соседней полосы. Промчавшись прямо перед носом автомобиля Человека, он вынудил его резко нажать на тормоз. Человек выругался, просигналил. В ответ на это чёрный наглец, лишь сверкнув на солнце своими задними фарами, свернул в левую полосу и умчался вперёд.

Человек чувствовал, как в нём вскипает злость. Проехавший перед ним нахал давно скрылся из вида, а Человек продолжал злиться. Его раздражало всё — вот такие хамы, на дороге, вклинившиеся в чужие ряды, та безнаказанность, с которой они позволяют себе это. Такие несутся на жёлтый свет, объезжают по обочине пробки… а все прочие должны им уступать только потому, что не хотят об них портить свои машины.

Человек продолжал рассыпаться проклятьями в адрес того, кто его так бесцеремонно подрезал, а через двадцать минут он встал в пробку. Стояли все три полосы, да так, что не вырваться уже, не развернуться, не протиснуться между прочих автомобилей. Злости Человека не было предела. Человек негодовал.

Через сорок минут, разгоняя всех своею сиреною, проехала машина медицинской помощи, вынудив Человека прижаться к соседней машине так плотно, что чуть было не был поцарапан собственный бампер. Человек злился ещё больше, а через двадцать минут он, наконец, подъехал к месту, послужившему причиной затора. Он увидел тот самый чёрный седан с цифрами «169» на номерном знаке, его искорёженный зад, и стекло фар, тех самых, нагло сверкнувших час назад, теперь осколками рассыпанное по дороге. Радость взыграла в сердце Человека. Вот оно, возмездие! Но уж через секунду восторг сменил горький стыд. Спасатели и врачи бились над тем, чтобы вынуть из чёрного автомобиля с цифрами «169» на номере беременную женщину. Машина разбилась на повороте дороге, что вела к больнице. Смутившись, Человек медленно проехал вперёд.

Притихший, он вернулся к своим делам. Хотелось есть, стала мучить усталость, Человек чувствовал, как очередная волна злости накатывается, готовясь захлестнуть его с новой силой. Его раздражал весь этот так неудачно начавшийся день, эта дорога, это утро, и солнце, которое продолжало, как будто издеваясь, ярко светить в глаза.

Из новостей по радио Человек узнал, что за рулём того автомобиля, что подрезал его на дороге, сидел тот, кто решил сам отвезти в больницу жену, мучавшуюся схватками. Человек ошибся, он направил свою злость не на того, кто хотел его обидеть.

Как бы хотелось теперь Человеку забыть, вычеркнуть из памяти приступ собственной ярости. Совесть, потаённая и незримая, проснувшись, твердила теперь о том, что в суждениях своих относительно «наглеца» он был не прав.

Начинала болеть голова, а надо было спешить на работу.

Голос начальника в трубке телефона пугал.

— Лишу тебя всех премий, — раздавался в ухо рёв.

Угасшая злость вновь пробудилась. Слова начальника хлестали по самолюбию. Начальник требовал предстать перед ним чуть ли не сию же минуту. Человек ловил себя на мысли, что давно ненавидит этого болвана. Тот руководил фирмой только потому, что в своё время удачно подсуетился. Подчинённые его не любили… а злость всё нарастала и нарастала.

Разговор окончен, человек спешит. Мелькают за окнами стены городских кварталов. Разболелась голова, а злость, вместе с усталостью, всё нарастает и нарастает. И вот уже слетают первые проклятья с языка, они тонут в шуме вылетающей из динамиков музыки, а ум уже тешит себя мечтами о расправе с обидчиком. Эта злость, полностью овладевшая Человеком, не оставляет место прочим чувствам. В своих мечтах он беспощаден. Но это всего лишь желания, беспокойство растревоженного ума. Человек знает, что никогда не даст им вырваться наружу. Они будут сидеть в нём, разъедая изнутри…

Прошло не более часа, и вот уже Человек у дверей конторы.