Где-то есть ты

В последнее время я так отчаянно гонялась за Сашей, что совсем забыла о друзьях, о том, что связывало нас так крепко, что держало вместе. Мы так сроднились с Митей за этот год, что я уже заранее ощутила эту пустоту, которая наступит с его уходом. Заранее свыклась. За несколько секунд в голове пронеслись все наши чаепития в ресторанной кухне, наши посиделки дома, прогулки, разговоры и любимые песни.

Нельзя. Нельзя его отпускать!

Митя замер и посмотрел на меня так нежно, что я поняла: он чувствует то же самое. Сама от себя не ожидая, бросилась ему на шею и разрыдалась. Не помню, что было дальше. Не помню, что он мне там говорил. Помню только его запах и крепкие объятия. Помню, как он уходил, постоянно оборачиваясь, как посылал воздушные поцелуи и тайком пытался вытереть слезы.

Очнулась уже по дороге домой, в машине. Разжала кулак, а там –

ключи от его квартиры. Прижала их к сердцу и посмотрела на небо. Где-то

там, вдалеке, летел его самолет.

Я буду ждать тебя. Буду ждать. Буду…

А потом набрала ему сообщение, в котором описала все, что было на

сердце. Вытерла слезу и отправила.

Глава 27

- Поняла! Поняла! - Кричу я. – Сейчас. Сейчас…

Он сверлит меня взглядом. Прожигает насквозь. Завожу руки за спину, делаю вид, что пытаюсь нащупать застежку. Непослушными пальцами вынимаю из заднего кармана маленький согнутый буквой «Г» гвоздь. Сжимаю в кулаке, решая, куда ему его воткнуть: в шею или в глаз…

И решить нужно как можно скорее.

Его рука тянется к моему лицу. Наблюдаю за этим движением будто в замедленной съемке. За долю секунды нужно определиться, как действовать. Всадить гвоздь ему в шею? Хорошо, но даже если у меня это получится, то надолго ли это выведет его из строя? Я же не знаю, где находятся жизненно важные артерии и вены, повреждение которых может вызвать большую кровопотерю. И хватит ли мне той пары секунд, на которые он застынет от неожиданности?

А если ударить в глаз? Тогда он сразу потеряет ориентацию. Будет в полнейшем шоке. Повезет – сразу ослепнет. Но и при таком раскладе этот циклоп будет крайне опасен, как те курицы на ферме, что бегают туда-сюда без головы перед смертью. Да еще будет настолько взбешен, что не оставит на мне и живого места. Если сразу не прибьет.

Второй вариант более рискованный, почти безумный, но он дал бы мне больший шанс на победу. Смотрю на грязную пену, которая плывет перед моими глазами. Так ты хочешь жить, Ева, или нет?!

Мне хочется громко крикнуть, как это делают воины в голливудских фильмах перед нападением, это и вправду придало бы сил. Но упустить возможность атаковать внезапно мне не хочется. Еще и мое измученное тело в последний момент отзывается такой тянущей болью, намекая отступить перед страхом смерти, что дыхание перехватывает. Но обратной дороги уже нет.

Я все решила.

Решила спасаться во что бы то ни стало. Первый раз в жизни мне так

хочется жить! Жить, чтобы видеть солнечный свет, улыбку любимого, слышать смех друзей, дышать, чувствуя запахи природы. А если умереть,

то умереть, спасаясь. Умереть в бою! Победитель – тот, кто наносит удар

первым? Тогда им буду я.

Дождавшись, когда Гена наклонится ко мне поближе, молниеносно

вытаскиваю из воды руки и ударяю его в лицо. Глаз ли это, не понимаю. Гвоздь входит во что-то мягкое, и я сразу же расцепляю пальцы. Во

время этого маневра из корыта, в котором сижу, за борт льется вода.

Гена опускает руки и с диким ревом закрывает руками лицо. Мгновенно придя в себя, перемещаю вперед весь центр тяжести, подтягиваюсь, хватаясь за край ванны, и встаю. Сразу чувствую, насколько сильно мокрая одежда мешает движениям и тянет вниз. Не дав опомниться наклонившемуся вперед Гене, сцепляю между собой пальцы обеих рук и ударяю его что есть сил по затылку.

Запястья гудят, но страх уже не позволяет мне отступить из-за какой-то там боли. Удар заставляет Гену упасть на колени, зацепив при этом головой край ванны. Он оглушен и растерян. Не теряя ни секунды, выпрыгиваю из ванны босыми ногами на пол и хватаюсь за ножку стула. Подняв его высоко над головой, со всего размаха опускаю на обидчика.

Тот мычит, пытается встать, но сознания не теряет. Повсюду щепки. Бросаюсь к подоконнику, хватаю телефон и принимаюсь нажимать на все кнопки сразу. Дисплей оживает и отображает десятки разных цифр. Слыша позади себя копошение Гены, продолжаю бить по клавишам мокрыми пальцами в поисках основного меню. Уже набираю службу спасения и нажимаю кнопку «вызов», когда телефон выскальзывает из моих рук и падает на пол.

И тут этот урод вновь хватает меня за волосы. Перед глазами успевает промелькнуть потолок и оскаленное лицо Гены, истекающее кровью. С оглушительным грохотом падаю на пол.

– А-а-а! Помогите! – Кричу в надежде, что соединение со службой спасения все-таки не сорвалось.

Этот урод тащит меня по полу прямо за волосы. Когда ощущаю, как от соприкосновения с неровным грязным полом кожа с моего живота сдирается, впиваюсь ему ногтями прямо в руки.

– Сука! – Хрипит он и, отпуская меня, обходит с другой стороны.