Где-то есть ты

Он вдруг остановился и пристально посмотрел в мои глаза. Несколько секунд молчания, и безумное притяжение опять сделало свое дело. Мы даже не стали раздеваться: я успела только приспустить джинсы и белье. Помню настойчивый поцелуй в затылок, прихваченные рукой волосы, его обжигающее дыхание мне в ухо.

Саша прижался сзади, больно сжал ладонями мои бедра, скользнул к животу, потянул на себя. Помню, как охнула, почувствовав в себе его плоть с напряженными венами, как наклонилась, опираясь рукой на дверной косяк. Как злилась, чувствуя, что он двигается во мне слишком сильно, слишком жадно, слишком быстро и энергично. Помню, как стояла и смотрела, прижав ладошку между ног, на него, дрожащего всем телом и прикрывшего от удовольствия глаза, а по моим бедрам в это время стекали белесо-блестящие потеки.

Все случилось слишком быстро, грубо и совершенно не по-людски.

Как раз, когда все было кончено, раздался звонок его мобильника.

– Да, – быстро ответил он, – уже иду.

Шатаясь, надела джинсы, застегнулась и принялась наблюдать, как Саша быстро одевается. Застегивая пуговицы на рубашке, остановился, посмотрел на меня смущенно и произнес:

– Ева, ты извини, там Паша приехал, они меня ждут.

Коротко кивнув, встала, прошла в коридор, надела сапоги и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Побежала вниз по лестнице, кусая губы. Было слышно, как он вышел на площадку вслед за мной, вздохнул и затем вернулся в квартиру.

Я бежала, проклиная все на свете. Вот так, должно быть, чувствует

себя шлюха, которую только что использовали и попросили освободить

помещение. Слез не было. Ведь мне предстояло еще выйти к своим друзьям

и сделать вид, что все хорошо. Даже не верилось, что все это произошло

только что именно со мной.

Открыв дверь, увидела, что Митя сидит в машине у Паши. На заднем сидении – еще какие-то парни. Мила с Владом вышли из магазина

неподалеку и направились в мою сторону. Я подошла к Пашиной машине и наклонилась к водительскому окну:

– Привет! – Постаралась улыбнуться.

– Привет, – оскалился, ухмыляясь, Паша.

– Как дела?

– М-м-м, Ева, дай хоть тебя чмокну, – он сложил губы в трубочку

и потянулся ко мне.

– Ну, чмокни, – рассмеялась я и хотела уже, было, подставить ему

щеку, как он вдруг отстранился и заявил:

– Нет-нет, не буду тебя целовать! Ты же только что у Саши была, кто

знает, что ты там в рот брала? Ха-ха-ха!

И заржал как сивый мерин. Остальные незнакомые мне ребята тоже

захохотали.

Побледнев, уставилась на него вопросительно. Меня еще никто

никогда так прилюдно, в присутствии незнакомых людей, не унижал. Словно

ведром помоев облили. Несколько секунд молчала, готовая разреветься. В

ушах зашумело. Паша продолжал смеяться, разглядывая довольные лица приятелей.

- Эй, хорош, - процедил Митя, толкая его в плечо, - ты чего мелешь?

– Да пошел ты! – Сказала, глядя Паше в глаза. Отрывисто и четко. Затем развернулась и на ватных ногах зашагала прочь. Довольно с меня унижений на сегодня.

Через какую-то долю секунды из машины пулей выскочил Митя и помчался за мной. Сделала Владу знак, чтобы он открыл мне свою. После того как дверь машины открылась, плюхнулась на заднее сидение и закрыла лицо руками.

Все правильно этот урод сказал. Все верно. А чего ты хотела? Тебя отымели, не удостоив даже поцелуем, а ты позволила. И всегда позволяла. Тряпка!

Вытирая слезы, почувствовала, как Митя крепко обнимает меня за плечи, присаживаясь рядом.

– Сейчас приду, только не плачь.

Отпустил руки и выскочил из машины. Я обернулась и увидела, как Митя что-то говорит через окно Паше. Потом из подъезда вышел Саша, они обнялись и пожали друг другу руки. Потом тот сел в машину к своему новому другу, а Митя вернулся и вместе с Милой и Владом подошел и сел ко мне.

– Теперь можно ехать, – Митя захлопнул за собой дверцу.

– Не поняла, – Мила пристально посмотрела на меня, – что-то

случилось, да?

– Нет, – прошептала, отворачиваясь.

– Это он, да? Саша? Опять обидел тебя?!

– Давай потом, хорошо? – Уставилась в окно, провожая взглядом

Пашину машину.

Митя обнял меня, и мы поехали в аэропорт. Мне так хотелось сказать, чтобы он остался. Плакать, умолять, но только не отпускать так далеко. Но слова застряли у меня в горле плотным тугим комком.

И вот мы уже стояли у стойки регистрации. В одной руке у него был билет, в другой – чемодан, а какая-то женщина деловито объявляла в громкоговоритель посадку на самолет.

– Давай, брат, счастливо тебе добраться! – Обнял его Влад, а затем

похлопал по плечу.

– Давай, Дим, звони, пиши, – поцеловала в щеку Мила.

И только я стояла и не могла сдвинуться с места. Не могла произнести ни звука. Будто застыла. Ведь знала, что стоит его обнять, как он тут же улетит в Милан и оставит меня одну. В эту секунду забылись все унижения, пережитые пару часов назад. Забылось все, что занимало прежде мои мысли. И впервые в жизни в душе родилось и не давало покоя странное чувство, неведомое прежде по отношению к этому человеку.