Где собака зарыта

Или что-то в этом духе, я плохо слышал, потому что уже сидел у входной двери и ждал так терпеливо, как только мог.

Глава восемнадцатая

– Почистил зубы? – спросил Берни на следующее утро.

– Да, – сказал Чарли.

– Потому что я не слышал. чтобы ты сплевывал зубную пасту, – продолжил Берни. И что? Берни вообще много не слышал, но подождите-ка, я ведь тоже ничего не слышал! Эй, а Чарли тот еще хитрец!

Он рассмеялся.

– Иди почисти зубы, – велел Берни, и Чарли ушел в ванную комнату, а мы с Берни прошли в кабинет. Он снял со стены фотографию Ниагарского водопада, открыл сейф и достал из него конверт.

– Что там? – донесся голос Чарли из дверного проема.

– Быстро ты, – сказал Берни. – Сколько зубов ты почистил?

– Все, пап. Хочешь понюхать мое дыхание?

– Нет, спасибо.

Почему нет? Звучит как отличная идея. Я бочком подобрался к Чарли.

– Что в конверте? – спросил он. Несколько секунд Берни пристально его рассматривал, а затем вручил ему конверт. Чарли открыл клапан и достал из него журнал и фотографию Принцессы с нарисованной на ней мишенью. Это напомнило мне о мишени в пустыне и о самолете, который с воем и визгом упал с неба, и часть разговора я пропустил. Когда я снова вернулся в реальность, Чарли уже открыл журнал и вложил фотографию на место вырванной страницы.

– Подходит, – сказал он.

– Похоже на то, – согласился Берни.

– Это улика?

– Я считаю, что да.

– А в чем дело, пап? У этой маленькой собачки проблемы?

– Возможно, – сказал Берни.

– И что ты собираешься делать?

– Найти ее.

– Можно мне с тобой?

Берни улыбнулся.

– А как же школа?

– Я потом напишу об этом сочинение.

– Идея хорошая, но нет.

Мы отвезли Чарли в школу, а потом заскочили к Никсону Панеро. Никсон Панеро был одним из самых полезных знакомых, что было странно, потому что когда-то мы посадили его за решетку на год или два. Он владел автомастерской и большим гаражом, которые стояли за длинной, заставленной машинами автопарковкой в плохой части города. Мой старый приятель Спайк лежал у груды покрышек. Он увидел нас и немедленно бросился навстречу – ну, не то чтобы прямо бросился, потому что Спайк уже долго пожил на этом свете, и его сердитая морда совсем побелела с возрастом. Теперь он стоял напротив машины, вздыбив шерсть, и заливался лаем. Спайк все еще мог произвести впечатление: он был частично ротвейлером, частично питбулем, а частично кем-то еще, и вид у него был пугающий.

Мы вышли из машины, и Берни отправился в офис. Спайк не обращал на него ровным счетом никакого внимания: его интересовал только я. Он подошел прямо ко мне, оскалил зубы, ставшие желтовато-коричневыми, и все еще на удивление быстро бросился вперед, целясь мне в шею. Но недостаточно быстро, не так быстро как – оп! В мгновение ока старину Спайка схватили за шею. У его шерсти был отвратительный привкус моторного масла, так что я быстро его отпустил. Отступив на пару шагов назад, Спайк зарычал, и я зарычал в ответ.

Спайк продолжил рычать. Я не уступал.

Он повернулся, дошел до стопки шин и лег, не сводя с меня глаз. Я двинулся к отсекам, где работали механики, напоследок оглянувшись через плечо. Да, Спайк был одним из моих лучших друзей, но доверять ему было нельзя.

Порш уже стоял на подъемнике, а Берни с Никсоном стояли под ним, глядя вверх.

– Повтори-ка еще раз? – сказал Берни.

– Тебе это дорого обойдется, – сказал Никсон.

– Это я уловил. Я имел в виду часть о том, что вообще случилось.

Никсон объяснил Берни, в чем дело, но большую часть его речи я пропустил – отчасти из-за всех этих странных непонятных слов, но главным образом потому, что Никсона сложно было понять из-за того, что во рту у него всегда была большая порция жевательного табака.

– Но я думал, ты уже все проверил, пока машина была у тебя на стоянке, – сказал Берни. – До того, как деньги поменяли владельца, если ты понимаешь, о чем я.

– Ну конечно, я все проверил, – сказал Никсон и сплюнул на асфальт мерзкий комок. – Но как я уже говорил, с этим антиквариатом ничего обещать нельзя. Такие машины темпераментны, как престарелые голливудские звезды.

– Не знал, что ты любитель кино.

– Самый большой, – заверил его Никсон. – У меня есть все фильмы с Бетт Дэйвис. Каждый гребаный фильм, – он постучал гаечным ключом по днищу машины. – Хочешь, чтобы я этим занялся, или нет?

Берни уставился на Никсона с открытым ртом. Он закрыл его, снова открыл, потом сказал:

– Да.

Я подошел и понюхал мерзкий комок. Ого. Желудок у меня скрутило, и я отступил назад. Хотите верьте, хотите нет, но как-то раз я видел, как Спайк слизнул такой же комок, а может, и побольше. Этим здоровяком можно было только восхищаться, в этом не было никаких сомнений.

Когда мы покинули автомастерскую и выехали на автостраду, солнце уже стояло высоко в небе. Машина звучала просто прекрасно – она громко и сильно мурчала, словно могучее животное, правда, пахла она механикой.