Где я, там смерть

Одного Кэрол не могла понять. Что такого ужасного они все, Джек, Даяна, и сам Тим, увидели в этих его шрамах? Да, шрамы, но, судя по их разговорам и отношения к этому самого Тима, она ожидала увидеть что-нибудь гораздо хуже. Собака может нанести лицу ущерб и пострашнее, а у него всего лишь кожа на щеке пострадала, но сами черты-то были в полном порядке… и не плохие черты. Дай бог такие бы каждому. Раздули из мухи слона, и Тим в первую очередь! Какой же он урод? О каком таком безобразии они говорили? Да, шрамы, мало привлекательного, но ведь на таком красивом лице! Наверное, именно это и шокировало. Но о том, что бы в постель с ним и только с закрытыми глазами — это Джек уж слишком преувеличил. И насчет взгляда — прицела тоже. Взгляд, как взгляд, ничего такого Кэрол не заметила. Может, лишку тяжеловатый, но и только. Ведь в целом Тим очень привлекателен, разве он сам этого не видит? Или он настолько зациклился на своих шрамах, что только их и замечает, когда смотрит в зеркало? Или то, что над ним смеялись в детстве и с жалостью смотрели теперь окружающие, породило и поддерживало в нем этот комплекс неполноценности, уродства? Да, скорее всего, так и было. Наверное, именно люди были тому причиной, что он стал стыдиться своей внешности до такой степени. И еще, должно быть, тяжело переносить это тому, кто был рожден таким красивым, и за десять лет привык к восхищенным взглядам и уверенности в том, что так будет всегда — и вдруг почувствовать себя уродом, вызывающим лишь жалость и толику отвращения к мало приятным на вид рубцам на его лице и теле. Ранен ли он уже был женщинами по этому поводу? Наверное, да, раз так от них шарахается. Такой красивый парень… неужели шрамы так мешают его отношениям с девушками? Кэрол невольно задалась вопросом, стала бы она сама с ним встречаться… и покраснела, когда поняла, что вряд ли. Каждой девушке хотелось, чтобы рядом с ней был пусть не такой красивый, но и без таких бросающихся в глаза примет парень и пусть лучше проходят мимо него, не замечая, чем таращат ошеломленные глаза и тычут пальцем — глянь, какие у этого парня шрамы! Откуда, интересно, и почему?… Вот не повезло, так не повезло! Несчастный, а мог бы быть таким красивым… Наверное, подобные мысли и появлялись у каждого, кто его видел.

— Пресвятая Дева, что у него с лицом? — услышала она рядом голос Эмили, судя по которому можно было понять, как она поражена и разочарована. Кэрол тяжело вздохнула. Ну вот, пожалуйста. И, наверное, подобным образом реагируют и остальные. Теперь понятно, почему так скован и зажат Тим. Бедный мальчик! Кэрол осеклась… так, как она думает каждый, и он каждый раз читает эти мысли на лицах людей. Он, мужчина, солдат, и можно только предполагать, как могут унижать его и злить подобные мысли и высказывания со стороны окружающих.

— Так что с ним? — нетерпеливо повторила вопрос Эмили, настойчиво вперившись в Кэрол взглядом.

— В детстве на него напала собака, — коротко и нехотя объяснила та.

— Собака? — взгляд Эмили перескочил на сидящую рядом овчарку. — Как же он не боится их после такого? И не… не ненавидит?

— Другая собака спасла ему жизнь, — пожала плечами Кэрол.

— Как странно… и необычно, — заметила девушка. — А все равно он очень красивый, правда?

— Да, — Кэрол улыбнулась.

— И шрамы эти его совсем не портят… только он не совсем обычно смотрится. Наверное, мне не стоило спрашивать про девушек, сделала ему неприятно, но ведь я не видела… Ну, и дуры они все, значит! — пылко воскликнула она возмущенно, потом вдруг как-то вся сразу сникла, и личико ее сделалось несчастным. — Ну, вот, случилось то, чего я боялась больше всего на свете.

Кэрол вопросительно заглянула ей в глаза, приподняв бровь. Девушка тяжко вздохнула.

— Я влюбилась! Как увидела его — и сразу влюбилась, по уши! Только, я понимаю, что он никогда на меня даже не посмотрит, хоть и сказал, что не видел таких красивых, как я. Но у них, по крайней мере, были ноги… А что толку от моей красоты, только отчим досаждает, сволочь!

Кэрол почувствовала, как грудь наполняется состраданием, таким сильным, что она даже не нашлась, что ответить, поглощенная им.

— Ну, что, ты едешь со мной? — ласково улыбнулась она после короткого замешательства.

— Нет, я подожду, когда он выйдет. Хочу взглянуть на него еще раз, хоть одним глазочком, — с затаенной мукой проговорила девушка. — А Даяна… кто она ему?

— Сестра.

— А-а, ну ладно…

— Я бы не хотела с ней встречаться, поэтому я поеду, так что, если ты все-таки хочешь…

— Нет. В другой раз, — девушка улыбнулась, извиняясь, но тон ее был решительным.

— Тогда, может быть, завтра?

— Хорошо, давай завтра.

— Ну, тогда до завтра, — наклонившись, Кэрол пожала маленькую узкую ладонь девочки. Та снова улыбнулась, смотря на нее красивыми карими глазами. И вдруг Кэрол заметила, что в них блестят слезы, и тут же почувствовала, как у самой защипало глаза.

— А впрочем, я все-таки тебя подожду, — передумала она. — Только не здесь, ладно? Я буду в кафе через дорогу, а потом подойду к тебе, мы поймаем такси и поедем ко мне, хорошо?