Где я, там смерть

Перевернувшись на спину, он прикурил и, приподнявшись на подушках, начал обдумывать план мести. Да, он отомстит. Ни на мгновенье не задумался он над тем, делать это или нет. Ту долю симпатии, что он испытывал к Даяне раньше, он в себе больше не находил, и даже ее внешняя привлекательность утратила свою власть над ним под напором кипевшей в нем злости и досады на то, что эта девчонка с ним сделала. Он сделает вид, что простит ее. Пусть она так думает, дабы ее метко стреляющий братец не вздумал снова ее защищать. Сначала, он разберется с этим воякой, а уж потом никто не помешает ему сделать с Даяной то, что ему заблагорассудится. Он не просто сломает ей жизнь, он растерзает ее на кусочки так, что она никогда больше не сможет собрать все воедино. Потому что никто и никогда еще не пытался сделать то, на что осмелилась она — разрушить его жизнь, чтобы к чему-то принудить.

Он так задумался, что не сразу заметил, что Даяна стоит в дверях и смотрит на него. А когда увидел, вздрогнул от неожиданности и тихо выругался, разозлившись на то, что испугался. Она стояла, бедная и неподвижная, как будто была не живым человеком, а всего лишь изображением на странице какого-нибудь журнала.

— Ты хорошо подумал, Джек? — тихо спросила она.

Он фыркнул и сел, положив локти на колени.

— О чем я должен был подумать, куколка? — елейным голосом и с фальшивой опасной улыбкой поинтересовался он.

Она не сдвинулась с места и также тихо сказала:

— О том, что будешь с ней, а не со мной.

— Нет, милая, об этом я даже не думал, — он издевательски засмеялся.

— А я? Как же я?

— А что ты? — Джек пожал плечами. — Разве я когда-нибудь тебе что-нибудь обещал или дал повод подумать, что между нами возможны серьезные отношения?

— Нет.

— Так какие претензии, деточка? — лицо его снова ожесточилось. — Чего ты привязалась? Отцепись от меня!

— Отцепись? Отцепись?! Да как ты можешь! — вдруг завопила Даяна.

— Заткнись, чего орешь! Мало меня опозорила? — Джек подскочил и всплеснул раздраженно руками. — Господи, ну почему мне всегда такие бабы прилипчивые попадаются? Неужели такие понятия, как женская гордость и самолюбие нынче не в почете? Посмотри на себя, ты молода, ты знаменита, ты потрясающе красива и у твоих ног валяются мужчины — чего тебе от меня надо?

— Любви.

— Ты прекрасно знаешь, что я люблю Кэрол. Ты всегда это знала.

— А я? Кем была для тебя я? Просто игрушкой?

Он озарился веселой улыбкой.

— Да. А разве ты этого не знала? Или ты думала, что я женился на Кэрол и вспоминал о тебе раз в год — и все это от великой любви к тебе?

Даяна покраснела, и лицо ее исказила ярость.

— Но я думала… я надеялась…

— Ну и дура!

Он с усмешкой зажал зубами сигарету и прикурил.

— Все? Тогда свободна.

— Что ж… не хочешь… тогда я заставлю тебя, — дрожащим голосом проговорила она.

— Заставишь? Интересно, как? — он окончательно развеселился, забавляясь ситуацией.

— Мы дождемся, когда она приедет домой, ты позвонишь ей и скажешь, что между вами все кончено. Иначе… иначе я сейчас пойду и убью ее.

— Боже, как страшно. Ну, давай, иди. Только подумай сначала о том, что потом я сделаю с тобой.

— А мне терять нечего. Я слишком далеко зашла, и сама это понимаю. Понимаю, что ты намерен испортить мне жизнь… окончательно, за то, что я сделала. Поэтому, раз я начала все это, я пойду до конца. Я решила, что ты не будешь с ней, и ты не будешь. А потом можешь делать со мной все, что тебе заблагорассудится. Да, убей меня, потому что пока я жива, я не подпущу к тебе больше ни одну женщину.

— Ты больная! — снова ухмыльнулся Джек. — Боже, ну почему у меня никогда не получается нормально расстаться с женщиной? Одни истерички кругом! Одни грозятся самоубийством, другие — тем, что убьют всех остальных женщин в мире, дабы я никому не достался… вот бред. Ни у кого из моих знакомых никогда не было подобных ситуаций. Я прямо суперменом себя ощущаю, что из-за меня все бабы с катушек слетают, — он расхохотался.

Его смех оборвался, когда Даяна медленно достала из сумочки большой тяжелый пистолет.

— Можешь издеваться и смеяться надо мной, сколько твоей душе угодно, но ты сделаешь так, как я тебе сказала. Ты мне потом только спасибо скажешь, что я оторвала тебя от этой дряни. Ты к ней просто привык, но на самом деле ты любишь меня… ведь ты не забыл меня за все эти годы… ты просто упрямишься, потому что я тебя выдала. Но нам будет хорошо вместе… как всегда было хорошо, разве нет?

Кэрол не смогла заставить себя уйти. Она стояла и смотрела на вход в больницу в ожидании, когда выйдет Даяна. Джек обещал вышвырнуть ее. Что-то он не спешил это сделать. Прошло уже больше двадцати минут с того момента, как она стоит здесь и ждет, как полная дура. Сцепив на груди дрожащие от нервного напряжения руки, она сквозь пелену слез смотрела на дверь, изнемогая от жестокой муки, которая с каждой минутой все усиливалась. Перед глазами у нее была сцена, нанесшая ее сердцу неизлечимую рану — Джек и Даяна, страстно целующиеся на постели…