Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме (СИ)

Эльф, не в силах более сдерживать зов своей вампирской натуры, быстро обнажил клыки и погрузил их во влекущую плоть. Горячая солоноватая кровь легко, как ртуть, потекла в его горло, просочилась в вены, наполнила их пустоту и вытравила из эльфа последние сомнения. Он с наслаждением глотал её, не зная, когда остановиться, не желая останавливаться, но это его и не волновало. Сейчас для эльфа не существовало ничего другого, кроме него самого и этой крови. И без того не помня ничего, он забыл обо всём на свете.

Внезапно вкус крови изменился, стал вяжущим и совершенно пустым. Камир выдернул клыки из шеи Ивэны, откинулся спиной в кресло и закрыл глаза. Сквозь это полузабытье — опьянение даже — он почувствовал, как кто-то убрал с его колен бесполезное уже тело девушки.

Откуда-то далеко, будто из бочки, зазвучал голос Принса:

— Наслаждение велико, не правда ли? Вся наша жизнь — одно сплошное наслаждение, Гвендолен. Как тебе такая вечность, нравится?

— Да, — одними губами шепнул эльф, не открывая глаз, и услышал, как князь довольно хохотнул в ответ.

========== Дитя во тьме. Часть 8 ==========

Сколько длилось это сладкое забвение — Камир не знал.

Окончательно придя в себя, он понял, что до сих пор сидит в кресле у затухающего уже камина. На коврике перед Камиром лежало бездыханное тело Ивэны.

Князь, который в это время кормил волков с ножа кусками окровавленного мяса, насмешливо протянул:

— Очнулся? А я уж подумал, что ты помер ненароком!

— «Помер»? — неприятно поразился эльф. — Не ты ли, Принс Элан, говорил мне, что мы бессмертны?

— Ну, мало ли, что я там говорил! — По его лицу поползла ухмылка. — Бессмертны, да не совсем.

Камир нахмурился. Похоже, лгать этот князь умел.

«Нужно быть с ним осторожнее», — решил для себя эльф.

Принс поднялся, отшвырнул нож и предложил:

— Пойдём прогуляемся. Ты непременно должен увидеть ночь, она прекрасна! А заодно и расскажу тебе о слабостях вампирского племени.

Эльф нехотя поднялся.

Они вышли из замка, и эльф увидел, что тот окружён лесом — таким дремучим, что казался монолитной стеной. Тропы в нём были, и князь знал их отлично, так что они в два счёта прошли в самую глушь, оказываясь в более редком пролеске, где было видно и небо. Элан вдруг поднял лицо и едва ли не по-волчьи завыл. Камир удивлённо на него взглянул, а тот заявил:

— Люблю такие ночи.

Да, ночь была прекрасна. Небо, проглядывающее через тёмную листву, сияло россыпью звёзд и круглой луной. Где-то верещали летучие мыши, а кроме этого стояла полная тишина. Колдовская ночь!

Невозможно и вполовину описать ощущения Камира! Он стал видеть, слышать и чувствовать иначе, чем прежде. Даже ничего не помня о прошлом, он всё равно понимал, что теперь всё иначе. Казалось, даже мёртвые предметы оживали под его взглядом: в камнях ему чудились ухмыляющиеся рожицы, ветви деревьев извивались змеями, разве только не шипели и не жалили, тени водили по земле хороводы…

Трава шелестела, и в её шелесте чудились удивлённому Камиру странные свистящие звуки, складывающиеся в слова:

— С-с-смотрите, вс-с-се с-с-смотрите, ос-с-сторожно, бойтес-с-сь их, они с-с-страшны…

Эльф зажал уши руками и зажмурился, чтобы не видеть и не слышать этого — несомненно! — колдовства.

— Ну, ну! — Элан снисходительно похлопал его по плечу. — Всё только начинается!

Камир посмотрел вверх. Свет луны слепил глаза, но эльф ясно различил в её диске лицо. Это бледное лицо улыбалось, однако возле угла его рта залегла какая-то глубокая складка, отчего лицо казалось до пронзительного печальным.

— Идём. — Принс повлёк его за собой.

Ночной лес был полон шорохов и запахов. Травы пахли особенно ядовито. Кроны деревьев, понукаемые ветром, пели странные песни. Эльф шёл бесшумно, сапоги Элана скрипели и гулко стукали по земле.

Впереди острый глаз эльфа различил громадные камни.

— Что это? — приостановившись, спросил Камир.

— Где? — завертел головой князь.

— Камни какие-то, — пояснил эльф.

— Да до них ещё полмили тащиться! — воскликнул князь поражённо. — Даже я их ещё не вижу, как же ты видишь?

Камир пожал плечами. Дело-то, видно, было в особенностях эльфийского взгляда.

— Ну и ну, — пробормотал Элан, — да мы друг друга стоим…

Эльф отыскал в темноте его взгляд:

— Ты ведь рассказать обещал.

— Знаю, знаю. — И он рассказал.

По словам князя, опасностей для вампиров в этом мире существовало не меньше, чем преимуществ жизни вампирской.

А в чём, собственно, были её преимущества? Вечность? Молодость? Камир вздохнул. Единственное преимущество, которое его действительно привлекало, — мудрость. Да ещё и это новое наслаждение — кровь.