Гавань разбитых ракушек

Она повернулась к нему. Бледная, растерянная.

— Как же я теперь буду жить?

— Почему не сможешь?

— Столько боли в ее жизни. Безумное количество боли. И она до последнего не могла простить.

— Это неправда. У нее был выбор — не работать с тобой. Она могла уйти в любой момент, но не сделала этого.

— Ты думаешь, она знала с самого начала?

— Уверен. Когда мы вышли на ее след, мы выслали ей ваши семейные фотографии. Ведь свою мать она видела и знала.

— Зачем вы ей это выслали?

— Под предлогом, что ее семья ее разыскивает и хочет связаться. Спрашивали разрешения дать ее координаты.

— Она согласилась?

— Ничего не ответила.

Ольга вновь уставилась на фонарь. Даже если это не она… Нет, невозможно. Такое совпадение невозможно. Придуманные истории-перевертыши. Странная любовь-ненависть к Ольге. Учеба в России и нежелание разговаривать на русском. Это она. Или не она.

— Тебе не стоит себя сейчас терзать. Что ты могла бы изменить?

Прикоснулся к ее щеке. Слегка. Неожиданно.

— Вернула бы ее.

— Ты думаешь, она бы захотела?

— Нет. Не знаю. Я не знаю. Говорила, что не хотела бы встретить свою сестру. Но, думаю, ее ненависть была такой же придуманной, как и все ее истории. Она культивировала в себе ее. Это была ее защита от всего мира. От меня.

На рассвете она пошла на пляж. Солнце только вышло из-за облачной дымки горизонта. Линии стыка океана и неба не было видно, все скрылось в молочной завесе. Небо сияло пронзительной голубизной вокруг зарождающихся лучей. На пляже было тихо, только чайки носились над волнами, выхватывая рыбины из пены. Вода отошла далеко, обнажив плоский твердый песок, пронизанный дырочками — норками рачков. Пора уезжать, подумала она. Все завершилось. Плохо, ужасно, больно. Она прошла через это. Пора уезжать. Она не виновата. Лара сама об этом говорила. Как все же эгоистичен человек! Каким бы состраданием он ни обладал, каким бы человеколюбием, а все равно свое душевное спокойствие выступает на передний план. Жить с чувством вины отвратительно. Найти причины избавиться от этого — попытка ухватиться за соломинку. Лара подарила ей индульгенцию. Поверила она ей? Неважно. Она это услышала. Ты не виновата. Ни в чем не виновата. Это самое главное. Только хотелось бы доказать тебе, что я готова поделиться всем полученным с тобой, Лара. Хотелось бы вернуть тебе хоть кусочек той любви, по которой ты так упорно страдала. Не судьба. Пора уезжать.

Она легла на песок и закрыла глаза. Всплеск воды отвлек ее. Она прищурилась — в волнах мелькали короткие взмахи рук. Денис нырял под волны и мастерски выныривал, продолжая плыть и не давая волнам подбрасывать свое тело. Он заплыл довольно далеко, и она забеспокоилась. Ну куда же он, ненормальный? Далеко заплывать опасно, сильное течение. Поймала себя на мысли, что волнуется за него. И зачем он рядом? Что потом она будет делать? Что онибудут делать? Он повернул назад, и она облегченно вздохнула. Наблюдала, как красиво он плывет к берегу. Загляделась на его мокрое тело и белый песок, прилипший к щиколоткам.

— Я думал, ты спишь, — сказал он, окидывая ее мелкими брызгами.

— Нет. Просто задумалась о том, что пора уезжать.

— Уверена, что окрепла?

— Да.

— И куда намерена ехать?

— Домой.

— Опять снимать квартиру?

— Пока к бабушке. Там посмотрим. Если опять уеду, снимать квартиру смысла нет.

Он присел рядом. Песок облепил его по пояс. Он кинул ракушку, спугнув маленького голубого рачка. Поднял с песка овальный «скелет» крупного кальмара, коих на пляже было разбросано множество, и принялся чертить заостренным ребром на песке.

— Можешь остановиться у меня.

Не поднимая глаз.

— А как же…

Она запнулась. Трудно было даже выговорить имя Дины.

— А никак. Все оказалось проще простого. Пашка.

— Что — Пашка?

— Ребенок его. Но я тогда не знал об их связи. Да и переспали-то они назло. Мне, тебе, не знаю еще кому. По крайней мере никому из них этот ребенок оказался не нужен.

— А как же тест? Совпадение генов?

— Потому и совпадение. У братьев набор генов тоже во многом совпадает. Заключение ДНК-анализа может стопроцентно исключить отцовство и предположить высокую вероятность выявленного отцовства. Но заключение содержит ключевую фразу — никто из близких родственников не должен был входить в число «подозреваемых». В таком случае расчет велся бы по другому алгоритму. Понимаешь?

— Начинаю.

Она отвернулась. Смесь эмоций захлестнула ее. Она отчаянно кусала губы и вжала пальцы в песок. Как же это… Как же так? Неужели она такая идиотка?

— И когда ты узнал?

— Довольно быстро. Мне стало жутко любопытно, что за глупую шутку со мной сыграли. Какие только мысли в голову не лезли. Но нашел. Пашка, любимый братец, сам и проговорился. Кстати, он потом получил твое место в «Здоровом поколении».

Она усмехнулась. Можно даже угадать, как он получил работу. Сдал ее и сам сыграл тем же конем. Теперь ясно, почему уход Ольги так тщательно провоцировался.

— Почему же ты мне не сказал тогда?