Гауляйтер и еврейка

— Да, три. Сплошь стекло и железо. У них на склады уже завезены сотни железных балок. Оба Шелльхаммера одержимы манией величия. Они хотят вдвое увеличить масштабы завода. С некоторого времени уже ведутся переговоры о покупке участка старого барона Меца на северной окраине города.

— Ведутся переговоры? — переспросил Фабиан. — Изумительные тефтели, не правда ли?

— Да, великолепные, — подтвердил Криг. — Не заказать ли нам еще? Да, ведутся. А выйдет ли что-либо из этого, я не знаю. Участок Меца был бы прекрасной территорией для нового завода.

— Разве у Шелльхаммеров такие крупные заказы? — поинтересовался Фабиан.

Криг засмеялся, потом, осторожно и подозрительно осмотревшись, наклонился к Фабиану и прошептал:

— Говорят, они получили громадные военные заказы. Всем известно, что Шелльхаммеры недавно пожертвовали полмиллиона на политические цели. Полмиллиона — сумма немалая. Они, вероятно, не хотят отставать от крупных промышленников Запада, которые, как вам известно, пожертвовали много миллионов. Но это все между нами, идет?

Криг вдруг вскочил и ухватил за фалду какого-то человека, проходившего мимо них.

— Господин асессор, — со смехом закричал он, — за нашим столом есть еще место!

Фабиан тоже поднялся.

— Конечно, — сказал он, указывая на свой стул. И стал прощаться. Он спешил.

На улице он остановил такси и велел везти себя в деревню Амзельвиз.

XI

Близ красивой, солнечной деревушки Амзельвиз, в получасе езды от города, находилось имение, коротко называвшееся Амзель, где проводил лето медицинский советник Фале. Зимой Фале жил в своем городском доме на площади Ратуши. Он был терапевт и рентгенолог при городской больнице, превосходный врач, пользовавшийся мировой известностью. Прославился он благодаря своим работам в области рентгеноскопии легких. У себя в городском доме он оборудовал два зала под научные кабинеты, снабдив их лучшей в мире рентгеновской аппаратурой, большей частью им же самим сконструированной, которой охотно пользовались видные врачи как в Германии, так и за ее пределами. Он был человек состоятельный; кроме того, солидный доход приносили ему, особенно в Америке и Англии, его книги, в первую очередь его классический труд «The secret of the x-rays»[2]. Между прочим, он купил и принес в дар городу фонтан Нарцисса Вольфганга Фабиана. Сначала он собирался установить фонтан в своем имении, но потом решил подарить его городу.

Имение Амзель было известно каждому в городе, так как Фале был очень гостеприимен и его вечера пользовались широкой известностью. Впрочем, добиться приглашения к нему было не так просто; медицинский советник любил окружать себя оригинальными и безусловно добропорядочными людьми: все пошлое он ненавидел. Фрау Беата Лерхе-Шелльхаммер, так же как и Криста, подруга дочери Фале Марион, были постоянными гостями на этих вечерах. Здесь бывали и прежний бургомистр — доктор Крюгер и, чаще других, скульптор Вольфганг Фабиан, может быть единственный человек в городе, с которым Фале связывала настоящая дружба. Когда год назад друг Вольфганга, учитель Гляйхен, был в виде наказания переведен в деревенскую школу в Амзельвизе, Вольфганг ввел его в дом к Фале, и они сразу же нашли общий язык. «Это редкий человек, — говорил медицинский советник, — у него два неоценимых качества: умение молчать и играть в шахматы». Каждый понедельник по вечерам они играли партию в шахматы, и никому не разрешалось отвлекать их от этого занятия.

Фабиан редко бывал в Амзеле. Один раз вместе с ним получила приглашение и Клотильда; от изумления она весь вечер молчала. «Почему у тебя нет такого дома? — спросила она на обратном пути, бледная от волнения. — Вот где мы могли бы жить как люди».

Она потом без конца возвращалась к этой теме: «Какая мебель! Какой вкус! По сравнению с ними мы живем просто в лачуге! Надеюсь, что Фале снова пригласит меня».

Но медицинский советник больше не упоминал о ней.

В редких случаях Фале устраивал и многолюдные приемы, когда представлял своих близких друзей гостям — немецким и иностранным ученым.