Гаттак

Марша недоверчиво посмотрела на Гаттака.

— Что он сделал?

Но тот молчал. Он не знал, как объяснить увиденное в мыслях Бора.

— Что он сделал??? — повторила Марша уже более требовательно.

— Ты ведь уже слышала эту историю? — вопросом на вопрос ответил Гаттак. — Ту, что поведал нам Бор сейчас. Ты уже слышала ее, верно?

Марша кивнула.

— Да, только я слышала ее в иной интерпретации.

— От своей матери?

— Да.

— А твоей матери все рассказали Алекса и Игорь… — предположил Гаттак. — И что же они рассказали?

Гаттака вдруг обуяла ярость. По какой-то причине он просто не мог смириться с тем, что Бор вот так просто одержал над всеми верх. Всех обвел вокруг пальца, развел, как малых детей.

— Неужели Игорь так просто сдался? Все дело ведь в нем, да?

Как ни странно, Марша поняла, о чем говорит Гаттак. Не понимала только Виолла.

— Что случилось, мамочка? — чувствуя напряжение, буквально искрившее между взрослыми, спросила девочка. — О ком вы говорите? Это о моем прадедушке?

— Да, детка, — спокойно ответила Марша, не отводя взгляда от Гаттака. — Мы говорим о далеком прошлом, о твоем прадедушке Игоре. Он не пожелал идти по стопам своего названого отца, он выбрал простую жизнь. Жизнь человека, не машины. Тебе сейчас трудно это понять, но, когда ты станешь взрослой, все встанет на свои места. Ты все осознаешь.

— Расскажи мне, — твердо сказал Гаттак. — Я хочу знать то, что знаешь ты. То, чего не может знать Бор. Его можешь уже не опасаться, он добился своего, до меня ему уже нет никакого дела. Он и без того везде, а я — лишь маленькая резервная копия, ключ к этому месту, не более того. Я вижу его глазами: у демонов нет другого выбора, кроме как сменить курс. Они уйдут. Они проиграли битву, даже не приблизившись к нам.

— Но как⁈ — воскликнула Марша. — Ради всех богов, объясни, что случилось! Клянусь тебе, я расскажу все, что знаю. Просто сейчас я должна понять, имела ли вся моя жизнь хоть какой-то смысл!

Гаттак испытующе посмотрел на Маршу. Он понимал ее чувства. Понимал, как никто иной. Они сейчас были так похожи, так близки. Дело было в полной, тотальной внутренней опустошенности. Их обоих просто использовали. Вся их жизнь, по сути, была сплошной борьбой за чужие интересы. Борьбой за тех, кто предпочел сдаться. Гаттак, сам того не понимая, бился за доктора Леонида Боровского, предавшего однажды свою биологическую сущность и связавшего себя навеки с машинами. А Марша стала заложницей крови. С самого ее рождения она исполняла роль, возложенную на нее предком, которого она и в глаза-то не видела. По большому счету ни он, ни она свою судьбу не выбирали — оба стали заложниками чужой воли. Сейчас Гаттак понял все — Бор позволил заглянуть в самые укромные уголки своей памяти, позволил увидеть всю картину целиком. Рассказ Марши нужен был Гаттаку лишь для того, чтобы убедиться, что он правильно собрал этот сложный пазл. Информация, которую она хранила, могла… Гаттак испугался додумывать эту мысль, а потому поспешил начать рассказ.

— Что ж, слушай, раз хочешь правды. Это место первыми посетили небесные люди — так называли их Герман и его товарищи, — Гаттак прислушался к себе и поправился. — Хотя нет, рассказ лучше начать с самого начала. Так будет логичнее.

Марша кивнула, подтвердив свою готовность слушать. И Гаттак начал говорить: