Гарриет

Не успел он придумать в ответ что-нибудь убийственное, как Гэрриет включила «агрегат» — так называлась дома машинка для переработки отходов — и бросила в него недоеденный Шатти кусок пшеничного хлеба.

— Ради Бога, выключи это чудовище, — заорал Кори, хватаясь за голову.

— Что? — Гэрриет сделала вид, что не расслышала.

Махнув рукой, он бросился вон из кухни.

Нет, какая наглость! — не могла успокоиться Гэрриет. Сам же не давал спать до трех часов, бубнил полночи про свою идиотскую жену, а теперь ему подавай образцовое хозяйство!.. Чтобы хоть чуть-чуть отвести душу, она поднялась наверх и почистила ванну его банной рукавицей.

К обеду она начала понемногу отходить. Вид у Кори был совершенно больной. Ему обязательно нужно что-нибудь поесть, решила она и взялась за приготовление омлета с грибами. С горячим омлетом и стаканом свежеотжатого апельсинового сока на подносе она постучалась в дверь его кабинета.

Самочувствие его, судя по всему, не улучшилось.

— Я, кажется, ничего не просил, — сказал он. — Забери это, я не голоден.

— Тебе надо что-нибудь поесть, чтобы поскорее справиться с алкоголем, — решительно проговорила Гэрриет и собралась уже пристроить поднос на столе между бумагами — однако, увидев выражение его лица, пулей вылетела из комнаты, пока он не успел запустить в нее этим самым подносом. Омлет пришлось поделить с Тритоном.

— Ну и ладно, ну и нечего зря переводить на него продукты, — говорила она, глядя, как огромные крокодильи челюсти Тритона расправляются с плодом ее кулинарных изысков. Как удачно, что Самми именно сегодня пригласила их на чай. Во всяком случае, дети не будут мозолить Кори глаза.

Она уже собиралась, когда в коридоре зазвонил телефон. Схватив полуодетого, брыкающегося Уильяма, она тут же вылетела из комнаты, но Кори все же успел снять трубку раньше ее. Через несколько секунд он, с каменно-неприступным лицом, появился на пороге своего кабинета.

— Это тебя, — сказал он. — Няня Элизабет Пембертон.

Бормоча извинения, Гэрриет бросилась вниз, чтобы снять трубку в гостиной.

— Слушай, у нас тут кое-какие изменения, — бодро сообщила Самми. — Элизабет объявила, что сегодня к ней приезжает какая-то ее престарелая тетушка, только что овдовевшая. Не знаю, так это или нет — я, во всяком случае, не слышала, чтобы из-за престарелых тетушек люди бросались менять постель и принимать ванну посреди дня, — но она требует, чтобы мы с Джорджи куда-нибудь убрались. Говорит, «бедная тетушка Барбара не выдержит, если тут окажется полон дом детей». В общем, можно мы сами сегодня к вам придем?

— Ну конечно, — ответила Гэрриет.

О том, что скажет Кори, она боялась даже думать.

Самми и Джорджи не заставили себя долго ждать. Самми явилась в шикарном синем свитере в обтяжку, с надписью «Иди ко мне» через всю грудь, в джинсах-дудочках, ярких сине-желтых носках и туфлях на высоченном каблуке.

— Это твои прогулочные туфли? — прыснула Гэрриет.

— Элизабет терпеть их не может, — сказала Самми. — Говорит, от них следы остаются на паркете.

Она благоухала дешевыми духами.

— Называются «Соблазн», специально для Кори. Он дома? — Она выжидательно оглянулась, поправляя волосы.

— Работает, — ответила Гэрриет. — И настроение у него, прямо скажем, не самое солнечное.

— Еще бы, с такой похмелюги, — кивнула Сам-ми. — Элизабет говорила вчера, что он приехал уже в стельку.

Явился Тритон и, размахивая хвостом, ткнулся Самми в колени.

— Хороший мальчик! — Самми похлопала его по холке. — Своих не забывает.

— Мы пошли смотреть телевизор. Сегодня детский сериал, — сказала Шатти и потащила Джорджи наверх.

— Делайте что хотите, только к папе не приставайте, — крикнула Гэрриет им вдогонку и обернулась к Самми. — Не возражаешь, если я сначала искупаю Уильяма? Утром у меня времени не было.

— Тогда одолжи мне лезвие, я пока побрею ноги, — ответила Самми. — Сегодня я иду гулять с новым парнем, на всякий случай надо подготовиться. А комната у тебя гораздо лучше, чем у меня. — Расположившись на желтом цветастом покрывале, она начала красить ногти на ногах лаком Гэрриет. — Ноэль сделала тут шикарный ремонт — все надеялась, что хоть одна няня продержится у нее больше трех недель. Правда, тех, которые не были совсем уж уродинами, она сама выгоняла. Ей все казалось, что они зарятся на Кори.

При виде Уильяма, который с радостным смехом плескался в своей ванночке, ее взгляд, обрамленный шипами накрашенных ресниц, смягчился.

— У, какой лапочка! Ручки-ножки в перевязоч-ках, прелесть какой хорошенький. Нет, я правда тебе завидую. Я тоже в прошлом году залетела, но как подумала, сколько со всем этим возни, плюнула и пошла делать аборт. Ты молодец, не побоялась неприятностей… Но я бы так не смогла.

Гэрриет отжала губку на розовый животик Уильяма.