Гарри Поттер и три старых хрыча

Дадли пыхтел. Дадли периодически пускал слезу. Дадли очень, ОЧЕНЬ себя жалел, но всё это не переставая разбирать завалы в своей бывшей комнате. У него даже на секунду не возникло сожаления, что с комнатой придется расстаться. Комната была не нужна. Совсем. А вот кузен… Дадли не хотел даже представлять, что пришлось бы пройти через вчерашний ужас одному. Он бы умер прямо там, в своей комнате. И отпускать Гарри далеко от своей комнаты не хотелось совершенно. На всякий случай. Поэтому Дадли убирался как проклятый, молясь, чтобы папа не передумал переселять Поттера поближе к нему. И Пирсу он морду набьет, если тот кузена обидит!

Дадли развил столь активную деятельность, что успел не то что к приезду мамы, а к приезду папы и Гарри. Папа лишь одобрительно хмыкнул, заглянув в Гаррину комнату.

— Марш на улицу! И чтобы до вечера не возвращались! — настроение Вернона пришло в полную норму: до приезда Петти было еще полтора часа, а из машины в гостиную уже была перемещена его новая хорошая подруга — бутылочка прекрасного Балантайнса. Он заслужил эти полтора часа!

А Дадли и Гарри были уже на улице. Тут возникла некоторая неловкая пауза — в прошлом эта территория делала их врагами. На этот раз первым пришел в себя Дадли.

— Пошли! — бросил он и потащил кузена в близлежащую рощу. Там в кустах скрывались ступеньки, которые вели к настоящему домику на дереве. Было неизвестно, кто его сделал. Дадли нашел это сокровище полгода назад и не поделился находкой даже с Пирсом. Похоже, домик делал кто-то из взрослых, и давно. Он был очень надежный, но уже несколько обветшалый. Гарри воровато оглянулся, положил ладонь на плечо Дадли, и к домику они просто подлетели.

— Круто, — протянул Дадли. — А с этим, — он оглянулся назад, стараясь увидеть спину, — сделать можешь что-нибудь? — Дадли всегда умел быстро находить выгоду в любом положении. Гарри с грустью помотал головой. А потом задумался. «Черный медведь…» — робко и с вопросом позвал он. Черный медведь был самым любопытным из новых жильцов его головы. Светлейший Хорнеджитеф постоянно молился, а спокойнейший Ван Юншен — медитировал. Обоим была не слишком интересна варварская культура. Они были уверены, что всё важное уже изобрели в их время и в их стране, а всё остальное — просто суета и бредни диких народов. Черный медведь же почти всегда ощущался за плечом. Он с живейшим интересом всматривался во всё вокруг.

Дадли принял новость о том, что кузен умеет летать, со спокойствием шестилетнего ребенка. Он же был уже взрослым, он видел мультик про Питера Пена, поэтому знал, как это бывает. Спросить про решение их проблемы после этого было логично. Кузен сначала помотал головой, а потом произошло что-то странное. Гарри задумался, замер на миг, а потом оглянулся вокруг. И оглядывался вокруг уже не Гарри. Это было странно и страшно. Не настолько страшно, как папа в гневе, но тоже очень боязно. Этот другой Гарри был опасен, как розетка. Пока не суешь пальцы — всё в порядке. Но если всё-таки сунул, то всё — без вариантов. Другой Гарри проворно спрыгнул с платформы перед домиком и напрочь скрылся в не такой уж густой листве городского парка. Вернулся он буквально через пять минут с несколькими разными листьями. Совершенно не смущаясь, сдернул с Дадли штаны, положил его на пол и начал проводить разные манипуляции с принесенными листьями: выдавливать сок, перетирать в кашицу, дуть на них. В итоге получилось зеленая мякоть, которую Гарри разделил на две части, одну из которых уверенно намазал на попу Дадли, а вторую, сняв штаны полностью, на свою.

— Полежи, пока не подсохнет, — совершенно чужим голосом — тихим, шелестящим, похожим на голос ветра — сказал кузен. А потом стал собой. Обычный Гарри с совсем небольшим удивлением огляделся и лег рядом с Дадли.

— Это что такое было? — Дадли никак не мог определиться, возмущаться ему или бояться, поэтому по интонации предложение получилось очень странным.

— Нууу… — Гарри замялся. По большому счету, им обоим прилетело из-за его выходки в музее. Признаваться в этом совершенно не хотелось. — Понимаешь… Там в музее кое-что произошло… — Гарри решил, что раз уж он теперь жрец, то он должен говорить правду. Кто-то в его голове одобрительно хмыкнул. — Мне кажется, мне открылась память предков. Ну как в том фильме, помнишь? — то, что Гарри жрец, совсем не значило, что он должен говорить всю правду. Этот же кто-то хмыкнул ещё более одобрительно. Тем более ведь любой из новых жильцов в его голове мог бы оказаться его предком. Ну, хотя бы теоретически. В этом… в глобальном плане.

Дадли эта концепция устроила. Кузен теперь мог проваливаться в транс и делать всякие неожиданные штуки. Это было удобно: его собственная задница недвусмысленно одобряла открывшиеся навыки кузена. Боль практически сошла на нет.

— А что еще ты умеешь? — как и говорилось, Дадли умел очень быстро находить выгоду в любой ситуации.