Гарри Поттер и Тайный грех

Профессор Снейп доплелся до кресла, ругая себя идиотом и прижимая к затылку окровавленное полотенце, — неожиданный наскок мальчишки был так силен, что он отлетел к стене, ударившись головой об угол картины. Потрясенный немотивированной вспышкой Гарри, профессор даже не чувствовал боли. Достав из шкафа бутылку с надписью «Коньяк», он выпил из горлышка несколько глотков и неверной рукой поставил бутылку на стол. Она тут же упала, и из нее вылилась густая жидкость цвета умбры. По комнате разнесся успокаивающий травяной запах: после шафрановой настойки для укрепления сердечной мышцы напиток «Олимпийское Спокойствие» был одним из лучших изобретений Северуса Снейпа.

* * *

— Лаборатория «Лондон Би Эйч», доктор Дэйн, чем могу быть полезен? — привычной скороговоркой произнес мужчина в белом халате.

— Это я, — донесся до него знакомый голос. — Посмотри, что там с кровью у Поттера. Это наш новый санитар.

— А-а, помню Поттера. Дрянь анализы, — мистер Дэйн щелкнул мышью, свернув окно «Варкрафт».

— Наркотики? Алкоголь?

— Да нет, все чисто, Северус, — Дэйн открыл базу данных, и, зажав трубку между плечом и ухом, набрал на клавиатуре «Поттер». — Мы бы забили тревогу, сам понимаешь.

— Что тогда... не так? — глухо спросил собеседник.

— Анемия у вашего Поттера, как у голодающего сомалийца. Пусть обследуется, что ли. Гемоглобин — восемьдесят пять, эритроциты — три и три. Четвертая группа отрицательная. Где ты его взял? Худой и заморенный, одни глаза, — Дэйн опять вернулся к «Варкрафту».

— Хорошо, спасибо. Я понял, — пробормотал голос на другом конце линии.

— Чего в клуб не ходишь? — спросил Дэйн. — Алло? Алло?..

Из трубки донеслись гудки.

— Козел, — беззлобно буркнул Дэйн и вдруг в ярости стукнул кулаком по столу: — Сволочи, убили!

* * *

11. «Поймать Радугу»

Гарри проснулся, покрытый липким потом, на сбившихся простынях и съехавшем с кровати матраце.

Бесы неутомимо трудились по ночам. Чем больше сил юноша отдавал молитве, тем более изобретательными становились невидимые приспешники сатаны.

Ему приснилась операционная. Он, Гарри, вооруженный скальпелем и зажимом, склонялся над обложенной салфетками раной: в ней билось и пульсировало влажное красное сердце. Во сне он знал точно: это сердце надо спасти. Внутри, глубоко в красной мякоти, — черная раковая опухоль. Бес. Вырезать, уничтожить, не забыть в ране тампон и зажим. Юный кардиохирург склонился над растянутой расширителем раной и смело воткнул туда инструменты. Внезапно ширма, скрывающая голову пациента, резко отдернулась, и на юношу уставились сердитые глаза профессора Снейпа:

— Гарри, какого черта?

Юный хирург выхватил из раны инструменты и отскочил от стола. С ужасом он уставился на свои руки в окровавленных резиновых перчатках: в правой был нож, в левой — вилка. Оба предмета из столового набора тети Петуньи.

Сердце гулко стукнуло, и он проснулся.

«Господь милосердный, да что же это такое!» — Гарри обхватил руками гудящую голову.

Вчерашний день был таким тяжелым, что не хотелось и вспоминать.

Когда молодой человек уже был на пороге кинотеатра, его остановил невесть откуда взявшийся полицейский, и Гарри долго не мог понять, что тот от него хочет. К счастью, вмешательство пастора Дамблдора расхолодило прыткого служителя порядка, который решил, что если Гарри не вор, то, вероятно, наркоман.

Долгий разговор с пастором если и не принес облегчения, то помог юноше получить ответы на свои вопросы. Пастор Дамблдор был мудр, как Соломон, но суров, как Моисей.

— Не пытайся победить дьявола физической силой, Гарри, — качал головой пастор. — Дьявол — дух, и битва наша — духовная. Мы не ведем физическую войну. Ты ворвался в дом человека, толкнул, вел себя грубо. Я понимаю твой юношеский пыл, ибо сам когда-то был таким же, — с доброй улыбкой сказал он, потирая пальцем сломанный в юности нос.

Гарри не смог рассказать пастору всей правды. Он лишь сказал, что Дух Святой открыл ему: человек, в доме которого он забыл Библию, одержим дьяволом.

— Молись за этого грешника, если к этому тебя побуждает Господь, — сказал пастор. — Он виновен лишь в том, что впустил бесов в свою душу. Пьяница — тоже человек, пока не напьется и не войдет в него нечистый дух алкоголизма. Молись о разрушении дел дьявола, и Господь воздаст тебе.

Юный евангелист был благодарен пастору — его слова проливали свет на многое, прежде непонятное: ведь профессор Снейп был неплохим человеком, и пусть даже бессердечный по натуре, он спасал сердца других, думал Гарри. Тем не менее, долго беседовать с пастором юному евангелисту было тяжело — будто еще немного, и голубые проницательные глаза Дамблдора проберутся в самые сокровенные тайники его души и вытащат оттуда правду: он, одержимый бесами, пытается помочь другому одержимому. Под предлогом усталости, что, в сущности, было правдой — после беседы с бесом из Ноттинг Хилла юноша совершенно ослабел, — Гарри извинился и ушел к себе в каморку.