Гарри Поттер и Пушистые проблемы (СИ)

— И прихвати с собой Люциуса Малфоя, лорда Нотта и сенатора Паркинсона, — чем привел Северуса в полное замешательство, а эти-то люди зачем?! Вернув зеркальце Поттеру и полюбовавшись на его заинтересованную мордашку, он поблагодарил, извинился за то, что не может посвятить его во всё происходящее, так как он сам не в курсе, в чем там дело, и отпустил.

Послав трех Патронусов вышеозначенным лордам, Северус написал докладную директору о том, что вынужден покинуть школу по больничным делам. Отправив записку Дамблдору, он покинул Хогвартс, дойдя до границы и оглянувшись на замок, трансгрессировал к бару «Дырявый котел». Дождавшись лордов, он объяснил, что встречу им всем назначил Ремус Люпин — согласны ли они на эту встречу отправиться?

Сенатор Бен Паркинсон и лорд Гордон Нотт сохранили нейтральное выражение лица, а вот лорд Малфой аристократично скривился, прижав к носу надушенный платочек, и брюзгливо проворчал:

— О, матерь Мерлина! Мало того что в этот свинарник пригласили, так ещё и в гости к собаке!.. Куда мир катится?

В ответ Северус сунул ему под нос листок с координатами для следующей телепортации, Люциус прочел и опять скривился:

— Риджентс-парк? Что я там забыл, в маггловском месте отдыха?

Северус пожал плечами и исчез в вихре трансгрессии, вслед за ним так же молча исчезли и Паркинсон с Ноттом. Люциус раздраженно вздохнул, и чего, спрашивается, раскапризничался? Никому ж дела нет до его снобизма… И, глянув еще раз на адрес, он отправился следом.

В Риджентс-парке их встретил Ремус Люпин. Поприветствовав новоприбывших, он пожал руку Северусу и обратился к остальным:

— Я должен спросить, вы все знаете Бартемиуса Крауча лично?

Ему ответили, что да, знают, лично и давно. Ремус кивнул и продолжил:

— Значит, лично и давно. Но хорошо ли вы его знаете? Как вы посмотрите на то, что он вот уже в течении почти десяти лет прячет у себя своего сына Барти Крауча-младшего, держит его в подвале и под Империусом?..

В ответ растерянное удивление, а Ремус словно решил их добить, добавив:

— Так вот, Барти Крауч-младший утверждает, что Темного Лорда убил Альбус Дамблдор.

Глава двадцать шестая. Монстры прячутся среди ягнят

Через пару часов после ухода Северуса Гарри получил письмо от Хагрида, в нем было всего два слова: «Она вылупляется!». Подумав, он решил позвать с собой Рейми. Найдя его и показав письмо, они вместе отправились к Хагриду.

Яйцо снова находилось на столе, но не в миске, а в противне, полном горячего песка. Яйцо периодически потряхивалось и перекатывалось туда-сюда, словно некто внутри него решило порезвиться напоследок. Гарри удивленно хмыкнул, но Рейми наоборот встревожился, осторожно взяв яйцо руками, легонько прижал его к песку и, видимо, что-то говорил мысленно тому существу внутри яйца. Сперва оно замерло, как будто прислушивалось, а потом поверхность яйца между ладонями Рейми вспухла под напором изнутри, а затем посередке появилась щель. Она расширилась, и из её недр показалась маленькая тупоносая головка. Рейми поспешно отпустил яйцо и отступил от стола, Гарри на всякий случай тоже отошел подальше, глядя на предосторожности друга. А потом он и сам понял, что к чему. В подносе на песке, среди остатков яйца, широко растопырив лапы, сидела новорожденная виверна, маленькая, крылатая и злая, у неё были желтые и очень голодные глаза. Восхищенный Хагрид неосторожно протянул руку и пальцами погладил горлышко, голодной малышке они, очевидно, показались аппетитными колбасками, потому что она без предупреждения внезапно впилась всеми своими острыми зубками в толстый хагридов палец.

Ой, как он взвыл… Бедняга Хагрид, отчаянно подвывая, вскочил и затряс-замахал рукой в тщетной попытке стряхнуть с пальца мелкого кровососа. Бедняжку виверну трясло и мотало вверх-вниз, туда-сюда, у неё закружилась голова, но она, истинная дочь своей породы, ни на йоту не разжала челюсти, искренне полагая, что свою добычу не упустит. Потому что это, к сожалению, заключено в самой природе виверн — в большой кладке среди малышей с самого рождения начинается смертельная конкуренция и более сильные, увы, пожирают слабеньких, если те не успеют удрать. Нашей виверне не с кем было соревноваться, но инстинкт — первый советчик голода, и она исправно и верно последовала ему.