Гарри Поттер и Принц-полукровка

И замер в изумлении. При всей его спешке, всей панике, всех опасениях, связанных с тем, что ожидало его в туалете, увиденное внушило ему благоговейный страх. Он находился в комнате величиною с большой собор, свет из высоких окон падал на город, окружённый высокими стенами, — сложены они были, как догадался Гарри, из вещей, которые прятали в Выручай-комнате многие поколения обитателей Хогвартса. Здесь были проулки и широкие улицы, уставленные шаткими грудами развалившейся мебели, которую убрали сюда для того, чтобы скрыть свидетельства неудавшихся попыток волшебства, или принесли жившие в замке эльфы-домовики. Здесь были тысячи и тысячи книг — вне всякого сомнения, запрещённых, либо исчёрканных, либо украденных. Здесь были крылатые рогатки и кусачие тарелки, в некоторых ещё теплилась жизнь, и они робко парили над грудами другого запретного хлама. Здесь были треснувшие пузырьки с загустевшими зельями, шляпы, драгоценные украшения, мантии, нечто смахивающее на драконьи панцири, закупоренные бутылки, чьё содержимое ещё продолжало зловеще поблёскивать, несколько ржавых мечей и тяжёлый, заляпанный кровью топор.

Гарри торопливо зашагал по одному из проходов этой тайной сокровищницы. У огромного чучела тролля он повернул направо, пробежался немного, повернул налево у разломанного Исчезательного шкафа, в котором сгинул в прошлом году Монтегю, и остановился перед огромным буфетом, филёнки которого пузырились, словно их облили кислотой. Гарри открыл одну из его скрипучих дверец; буфет уже использовали однажды как укрытие для какого-то давно скончавшегося существа — у скелета его было пять ног. Гарри сунул книгу Принца-полукровки за скелет и захлопнул дверцу. Мгновение он постоял, оглядывая кучи мусора; сердце гулко колотилось. Удастся ли ему снова найти буфет среди всего этого хлама? Сняв со стоявшего поблизости ящика оббитый бюст какого-то волшебника Гарри установил его на буфет и, чтобы сделать изваяние поприметней, нахлобучил ему на голову старый, пыльный парик и потускневшую тиару. Затем со всей скоростью, на какую был способен, помчался по проходам между гор сокровенного сора — назад, к двери и в коридор, выскочив в который, захлопнул за собой дверь, и та мгновенно вновь обратилась в ровный камень.

Гарри побежал прямиком к расположенному этажом ниже туалету, на бегу запихивая в сумку отобранный у Рона «Расширенный курс зельеварения». И через минуту уже стоял перед Снеггом, молча протянувшим руку за его сумкой. Гарри отдал её, задыхаясь, ощущая в груди жгучую боль, и замер в ожидании.

Снегг вынимал книги одну за одной и просматривал их. Наконец в сумке осталась самая последняя — учебник по зельеварению, его Снегг изучил очень внимательно.

— Это ваш «Расширенный курс», Поттер?

— Да, — сказал всё ещё не отдышавшийся Гарри.

— И вы совершенно в этом уверены, не так ли?

— Да, — немного вызывающим тоном подтвердил Гарри.

— Вы купили его в магазине «Флориш и Блоттс»?

— Да, — твёрдо повторил Гарри.

— Тогда почему же, — поинтересовался Снегг, — на внутренней стороне обложки значится «Рундил Уозлик»?

Сердце Гарри замерло.

— А это у меня прозвище такое, — ответил он.

— Ваше прозвище, — повторил Снегг.

— Ага, так меня друзья называют, — подтвердил Гарри.

— Значение слова «прозвище» мне известно, — сказал Снегг.

Холодные чёрные глаза его снова сверлили Гарри, который старался в них не глядеть. «Изолируй своё сознание… изолируй своё сознание…» Он так и не научился по-настоящему делать это.

— Знаете, что я думаю, Поттер? — совсем тихо произнёс Снегг. — Я думаю, что вы лжец, проходимец и заслуживаете того, чтобы до конца семестра проводить каждую субботу в школе, со мной. А что думаете вы, Поттер?

— Я… я не согласен с вами, сэр, — ответил Гарри, по-прежнему отказываясь глядеть Снеггу в глаза.

— Ну хорошо, посмотрим, что вы станете думать после того, как отбудете наказание, — сказал Снегг. — Суббота, десять утра, Поттер. У меня в кабинете.

— Но, сэр… — Гарри в отчаянии уставился на него. — Квиддич… финальная игра сезона…

— В десять, — прошептал Снегг, обнажая в улыбке жёлтые зубы. — Бедный Гриффиндор! Боюсь, в этом году его ждёт четвёртое место.

И без дальнейших слов он вышел из туалета. Гарри уставился в треснувшее зеркало, его тошнило, тошнило так сильно, как Рону наверняка никогда и не снилось.

— Я не стану повторять: «А что я тебе говорила?» — произнесла Гермиона час спустя в общей гостиной.