Гарри Поттер и принц-полукровка

– Малфой знает про это ожерелье. Четыре года назад оно уже было в витрине «Боргина и Д’Авило», я, когда прятался от них с папашей, видел, как Малфой его рассматривает. Вот что он покупал, когда мы его выследили! Он вспомнил о нем и решил купить!

– Я… не знаю, Гарри, – с сомнением отозвался Рон. – У «Боргина и Д’Авило» бывает куча людей… и потом, эта девочка ведь сказала, что Кэти принесла ожерелье из туалета?

– Она сказала, что Кэти вернулась с ним из туалета, оно не обязательно оттуда…

– Макгонаголл! – предупредил Рон.

Гарри поднял глаза. С крыльца сквозь мокрый снег им навстречу бежала профессор Макгонаголл.

– Огрид говорит, вы четверо видели, что случилось с Кэти Белл… прошу вас, немедленно в мой кабинет! Что это у вас, Поттер?

– То, до чего она дотронулась, – ответил Гарри.

– Святое небо, – всполошилась профессор Макгонаголл, забирая у Гарри ожерелье. – Нет-нет, они со мной! – торопливо бросила она Филчу, который радостно зашаркал к ним через вестибюль с сенсором секретности наперевес. – Немедленно отнесите это ожерелье профессору Злею, только ни в коем случае не трогайте, держите в шарфе!

Гарри и остальные вслед за профессором Макгонаголл поднялись к ней в кабинет. Окна, залепленные мокрым снегом, дребезжали под порывами ветра, и в комнате было холодно, несмотря на то, что в камине потрескивал огонь. Профессор Макгонаголл закрыла дверь, стремительно прошла к письменному столу и повернулась к Гарри, Рону, Гермионе и плачущей Лиэнн.

– Итак, – строго заговорила она, – что случилось?

Запинаясь и замолкая, чтобы справиться с рыданиями, Лиэнн рассказала, что Кэти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась с загадочным свертком; что она выглядела странновато и они спорили, можно ли проносить неизвестную вещь в замок; что спор закончился потасовкой, а сверток порвался. Тут Лиэнн настолько разволновалась, что больше не могла произнести ни слова.

– Хорошо, Лиэнн, – не без сочувствия сказала профессор Макгонаголл, – идите в лазарет и попросите мадам Помфри дать вам успокоительное.

Когда Лиэнн вышла, профессор Макгонаголл повернулась к остальным:

– Что было, когда Кэти дотронулась до ожерелья?

– Она поднялась в воздух, – первым ответил Гарри. – А потом начала кричать и упала. Профессор, прошу вас, можно мне увидеть профессора Думбльдора?

– Директора не будет до понедельника, Поттер, – удивилась профессор Макгонаголл.

– Не будет? – возмущенно повторил Гарри.

– Да, Поттер, не будет! – отчеканила она. – Однако все, что вы имеете сообщить об этом ужасном деле, несомненно, можно рассказать и мне.

Какую-то долю секунду Гарри колебался. Откровенничать с Макгонаголл не хотелось; Думбльдор, хоть и внушал больше робости, все-таки спокойнее относился к любым, самым диким гипотезам. Но сейчас речь идет о жизни и смерти, глупо бояться показаться смешным.

– Профессор, мне кажется, ожерелье Кэти дал Драко Малфой.

С одной стороны от него Рон смущенно потер нос; с другой – Гермиона затопталась на месте, словно ей не терпелось поскорее сбежать подальше от Гарри.

– Это очень серьезное обвинение, Поттер, – ошарашенно помолчав, произнесла профессор Макгонаголл. – У вас есть доказательства?

– Нет, но… – ответил Гарри и рассказал, как они проследили за Малфоем до «Боргина и Д’Авило» и подслушали его разговор.

Когда он закончил, профессор Макгонаголл воззрилась на него в недоумении:

– Малфой принес что-то на починку к «Боргину и Д’Авило»?

– Нет, профессор, он хотел, чтобы Боргин сказал ему, как починить какую-то вещь, у него не было ее с собой. Но это не важно, главное, в то же самое время он что-то купил, я думаю, ожерелье…

– Вы видели, как Малфой выходил из магазина с похожим свертком?

– Нет, профессор, он велел Боргину хранить его в магазине…

– Но, Гарри, – перебила Гермиона, – Боргин спросил, хочет ли он забрать это с собой, и Малфой сказал «нет»…

– Потому что не хотел трогать, разве не ясно? – разозлился Гарри.

– Вообще-то он сказал: «Вы что, с ума сошли, как я по улице понесу?» – уточнила Гермиона.

– С ожерельем он бы и правда выглядел болваном, – заметил Рон.

– Рон, – устало сказала Гермиона, – его бы завернули, чтобы не касаться, и его легко было бы спрятать под плащом! По-моему, то, что он оставил у «Боргина и Д’Авило», либо очень шумное, либо большое и привлекает внимание… И потом, – она повысила голос, не давая Гарри перебить, – я ведь спросила у Боргина про ожерелье, помнишь? Я хотела выяснить, что Малфой просил хранить, вошла и увидела ожерелье. А Боргин просто назвал цену, не сказал, что оно продано…

– Да, но ты так себя вела, что он через пять секунд догадался, чего тебе надо, и не стал бы все тебе рассказывать, и вообще, Малфой сто раз мог послать за ожерельем…

– Ну все, тихо! – прикрикнула профессор Макгонаголл, когда Гермиона в гневе открыла рот. – Поттер, я ценю вашу откровенность, но мы не можем обвинить мистера Малфоя только потому, что он посещал магазин, где оно продавалось. Там бывают сотни людей…

– Вот и я о том же… – пробормотал Рон.

– В любом случае при таких строгих мерах безопасности ожерелье не могло попасть в школу без нашего ведома…

– Но…