Гарри Поттер и принц-полукровка

Скримджер тоже остановился и, опираясь на трость, пристально, с откровенной расчетливостью посмотрел на Гарри:

– Говорят, ты был с ним, когда он умер.

– Кто говорит?

– На башне уже после смерти Думбльдора кто-то сшиб Упивающегося Смертью. А еще там нашли две метлы. Министерство в состоянии сложить два и два, Гарри.

– Рад слышать, – ответил тот. – Но только где я был с Думбльдором и зачем – мое дело. Он не хотел, чтобы об этом знали.

– Подобная преданность, разумеется, делает тебе честь, – Скримджер с явным трудом сдерживал раздражение, – однако Думбльдор умер, Гарри. Его больше нет.

– Он воистину покинет эту школу, лишь когда здесь не останется ни одного преданного ему человека. – Гарри невольно улыбнулся.

– Милый мальчик… даже Думбльдор не может вернуться из…

– Да я и не говорю… Ладно, вам не понять. В общем, мне вам сообщить нечего.

Скримджер помялся, а затем произнес как бы деликатно:

– Гарри, министерство может обеспечить тебе беспрецедентную защиту. Я с радостью предоставлю в твое распоряжение двух-трех авроров…

Гарри рассмеялся:

– За мной охотится Вольдеморт – никакие авроры его не остановят. Так что спасибо за предложение, но нет.

– Иными словами, – сказал Скримджер, теперь уже очень холодно, – то, что я предложил тебе на Рождество…

– Что? Ах да… рассказывать всем, какие вы молодцы, в обмен на…

– Спокойствие общества! – рявкнул Скримджер.

Мгновение Гарри молча смотрел на него.

– Вы освободили Стэна Самосвальта?

Скримджер побагровел и сделался невероятно похож на дядю Вернона.

– Я вижу, ты…

– Человек Думбльдора до мозга костей, – перебил Гарри. – Да. Это точно.

Еще секунду министр яростно сверлил его взглядом, потом отвернулся и без лишних слов захромал прочь. Перси и остальная свита поджидали его, нервно поглядывая на рыдающего Огрида и Гурпа, которые пока не вставали с места. Рон и Гермиона спешили к Гарри; Скримджер прошел мимо них. Гарри повернулся и медленно побрел дальше. Друзья нагнали его под буком, в тени которого они втроем часто сиживали в более счастливые времена.

– Чего хотел Скримджер? – шепотом спросила Гермиона.

– Того же, что и на Рождество, – пожал плечами Гарри. – Выведать тайны Думбльдора и сделать из меня своего нового плакатного мальчика.

Рон секунду боролся с собой, а потом громко взмолился:

– Гермиона, слушай, можно я сбегаю накостыляю Перси?

– Нет, – твердо ответила она и схватила его за руку.

– Жалко, мне бы так полегчало!

Гарри засмеялся. Даже Гермиона чуть-чуть улыбнулась, но тут же посерьезнела, взглянув на замок.

– Не могу представить, что мы можем сюда не возвратиться, – тихо сказала она. – Неужели «Хогварц» закроют?

– Может, и нет, – отозвался Рон. – Согласитесь, тут не опасней, чем дома. Теперь везде одинаково. Пожалуй, «Хогварц» даже надежнее, здесь столько колдунов. Как думаешь, Гарри?

– Я в любом случае сюда не вернусь, – ответил тот.

Рон вытаращил глаза, но Гермиона лишь грустно вздохнула:

– Я так и знала. Что ты собираешься делать?

– Сначала к Дурслеям – так хотел Думбльдор, – сказал Гарри. – Ненадолго, а потом уйду от них навсегда.

– Но если не в школу, то куда?

– В Годрикову Лощину, – пробормотал Гарри. Эта мысль пришла ему в голову в ночь смерти Думбльдора. – Для меня все началось там. И мне почему-то кажется, что я должен там побывать. Давно хотел навестить могилы родителей.

– А дальше? – спросил Рон.

– Дальше надо искать окаянты. – Гарри посмотрел через озеро, на белую гробницу Думбльдора, отражавшуюся в воде. – Он так хотел, потому мне о них и рассказал. Если он прав – а я в этом уверен, – окаянтов осталось четыре. Я должен найти их и уничтожить, а после взяться за седьмую часть души Вольдеморта, ту, которая в его теле, потому что убить его должен я. И если по дороге мне попадется Злотеус Злей, – прибавил Гарри, – тем лучше для меня и тем хуже для него.

Повисло долгое молчание. Толпа почти разошлась, те, кто задержался, обходили стороной монументального Гурпа – он по-прежнему обнимал Огрида, чьи горестные рыдания громко разносились над озером.

– Мы будем с тобой, Гарри, – сказал Рон.

– Что?

– У твоих дяди и тети, – пояснил Рон. – И потом тоже, где захочешь.

– Нет, – сразу ответил Гарри; он ничего подобного не ждал и хотел, чтобы друзья поняли: в это опасное путешествие он должен отправиться один.

– Когда-то ты сказал, – тихо промолвила Гермиона, – что, если мы хотим вернуться, ты поймешь. Мы же не захотели, верно?

– Мы с тобой, что бы ни случилось, – заверил Рон. – Но только, друг, сначала, до всякой Годриковой Лощины, тебе придется заглянуть к нам.

– Зачем?

– На свадьбу Билла и Флёр, забыл?

Гарри потрясенно смотрел на него; то, что на свете по-прежнему существуют такие простые, человеческие вещи, как свадьба, казалось немыслимым – однако прекрасным.

– Да, такое нельзя пропустить, – сказал он наконец.