Гарри Поттер и Потайная Комната

«Ты ошибаешься!» – сказал он молчащей Шляпе. Она не шелохнулась. Гарри попятился, разглядывая её. В этот момент странный звук, перекрывший все остальные, заставил его обернуться. Оказывается, он был не один. На золотом насесте рядом с дверью сидела с виду дряхлая птица, очень похожая на полуощипанного индюка. Он смотрел на птицу, а птица бросила на него несчастный взгляд, вновь издав тот же гогочущий звук. Гарри показалось, что она больна. У неё был тусклый взгляд, и, пока они таращились друг на друга, она взмахнула хвостом и выронила пару перьев.

Гарри не хватало только, чтобы домашняя птица Дамблдора сдохла, когда он один с ней в комнате! Не успел он об этом подумать, как вдруг птица вспыхнула с нескольких сторон.

Гарри в ужасе завопил и отскочил за стол. Он начал лихорадочно оглядываться в поисках какого-нибудь стакана с водой, но тщетно. А птица тем временем превратилась в огненный шар. Она издала ещё один пронзительный крик, и через секунду от неё осталась лишь тлеющая на полу куча пепла. Дверь кабинета открылась, и вошел мрачный Дамблдор.

«Профессор, – задохнулся Гарри, – Ваша птица… я ничего не мог сделать… она просто загорелась…» К изумлению Гарри, директор кивнул.

«Самое время, – сказал Дамблдор. – Он ужасно выглядел последние дни. Я уже говорил ему, что, пожалуй, пора…» Он улыбнулся ошеломлённому выражению лица Гарри.

«Фокс – феникс. Фениксы сгорают, когда приходит время умирать, а потом возрождаются из пепла. Посмотри на него». Гарри посмотрел вниз и увидел маленькую морщинистую новорождённую птичку, выглядывающую из золы. На его взгляд, она была такая же противная, как и предыдущая.

«Плохо, что ты увидел его в день горения, – сказал Дамблдор, усаживаясь за стол. – На самом деле он очень симпатичный, с чудесным красно-золотым оперением. Фениксы – очаровательные создания. Они могут переносить большие тяжести, их слёзы обладают целебными свойствами, и, кроме того, из них получаются очень преданные домашние птицы».

Шокированный зрелищем сгорающего Фокса, Гарри чуть не забыл, почему он здесь, но сразу же вспомнил, как только Дамблдор уселся на высокий стул позади стола и пригвоздил Гарри к месту пронзительным взглядом своих светло-голубых глаз.

Но не успел Дамблдор вымолвить и слова, как дверь с треском распахнулась, и в комнату ввалился Хагрид с перекошенным лицом. Его шлем сбился на затылок, а мёртвый петух всё ещё болтался в руке.

«Это не Гарри, профессор Дамблдор, – завопил Хагрид, – я трепался с ним буквально за пару минут до того, как нашли паренька. Он бы не успел, сэр…» Дамблдор пытался вставить хоть слово, но Хагрид продолжал свой монолог, размахивая петухом и разбрасывая перья во все стороны.

«…это не он, я могу присягнуть в министерстве магии, если мне…»

«Хагрид, я…»

«…вы взяли не того парня. Я знаю, Гарри ни за что…»

«Хагрид! – громко сказал Дамблдор. – Я не считаю, что Гарри напал на этих людей».

«А-а? – Хагрид остановился, и петух повис тряпкой. – Да. Тогда я лучше подожду снаружи, господин директор». Он смущённо удалился.

«Вы не считаете, что это я, профессор?» – переспросил с надеждой Гарри, пока Дамблдор сметал со стола петушиные перья.

«Нет, Гарри, не считаю, – ответил профессор. Его лицо снова было мрачным. – Но я, тем не менее, хочу поговорить с тобой». Гарри нервно ждал, пока Дамблдор рассматривал его, соединив кончики пальцев.

«Я должен тебя спросить, Гарри, может быть, ты хочешь рассказать мне о чём-нибудь? – мягко спросил Дамблдор. – О чём угодно…» Гарри растерялся. Он подумал о крике Малфоя:

«Вы будете следующими, Нечистокровные!» и про многосущное зелье, медленно кипящее в туалете Мрачной Миртл. Потом он подумал про бестелесный голос, который дважды слышал, и о словах Рона:

«Когда ты начинаешь слышать голоса, которые больше никому не слышны, – это не самый лучший признак, даже в колдовском мире». Он подумал обо всём, что про него говорят, и про свой растущий страх, что он как-то связан с Салазаром Слитерином…

«Нет, – ответил Гарри. – Нет, ничего, профессор…»

Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника превратило царившую до сих пор нервозность в настоящую панику. Любопытно, что судьба Почти Безголового Ника, казалось, обеспокоила людей больше всего.

«Кто может вытворить такое с призраком? – спрашивали все друг друга. – Какая жуткая сила может навредить тому, кто уже мёртв?». Покупка билетов на Хогвартский экспресс была похожа на паническое бегство. Все старались попасть домой на Рождество.

«С такими темпами здесь останемся только мы, – сказал Рон Гарри и Эрмионе. – Мы, Малфой, Крабб и Гойл. До чего же славный праздник получится!» Крабб и Гойл, которые во всём следовали за Малфоем, тоже записались в число остающихся на праздники.

Но Гарри был даже рад, что почти все уезжают. Он устал от людей, шарахающихся от него в коридоре, как будто он вот-вот покажет клыки или плюнет ядом. Он устал от ворчания, шёпота и показывания пальцами, когда он проходит мимо. Если уж кому эта ситуация и казалась забавной, так это Фреду и Джорджу. Они взяли в привычку вышагивать впереди Гарри с криками: