Гарри Поттер и Комната Секретов

— Они вовсе никого не убивали! — выкрикнул гигант, загораживая своим телом дверь. Из-за его спины, за закрытой дверью, раздавались странное клацание и шорохи.

— Перестань, Рубеус, — сказал Реддль, подходя еще ближе. — Завтра приедут родители убитой девочки. Самое меньшее, что может сделать школа, это позаботиться, чтобы монстр, убивший ее, был уничтожен…

— Это не он! — в панике заорал парень, и его голос эхом отозвался в длинном коридоре. — Не он! Он бы ни в жисть!..

— Отойди, — приказал Реддль, доставая палочку.

От его заклинания в коридоре внезапно вспыхнул ярчайший свет. Дверь за огромным парнем сама собой отворилась с такой силой, что гигант отлетел к противоположной стене. Из-за двери вырвалось нечто такое, при виде чего Гарри отчаянно, пронзительно завопил — этого, разумеется, никто не услышал.

Необъятных размеров, низко висящее тело и путаница черных ног; сверкание множества глаз и пара острых как бритва клешней — Реддль снова поднял палочку, но было слишком поздно. Жуткое создание опрокинуло его, покатилось прочь по коридору и скрылось из виду. Реддль с трудом поднялся и стал озираться в поисках чудища; он взмахнул палочкой, но тут огромный парень прыгнул на него, выхватил палочку у него из рук и швырнул Реддля на пол с воплем: «НЕЕЕЕЕЕТ!».

Вдруг всё закружилось, тьма стала непроницаемой; Гарри почувствовал, что падает и, с шумом, приземлился на собственную постель в спальне «Гриффиндора», руки-ноги в разные стороны. Дневник Реддля лежал у него на животе.

Он не успел даже перевести дыхание, как отворилась дверь и вошел Рон.

— Вот ты где, — сказал Рон.

Гарри сел. Он вспотел и сильно дрожал.

— Что случилось? — забеспокоился Рон.

— Это был Огрид, Рон. Огрид открыл Комнату Секретов пятьдесят лет назад.

Глава четырнадцатая Корнелиус Фудж

Гарри, Рон и Гермиона давно знали, что за Огридом водится один грешок — нездоровая привязанность к огромным и опасным созданиям. Чего стоил дракон, которого Огрид в прошлом году пытался вырастить в своей бревенчатой избушке, или гигантский трёхголовый пёс, получивший милое имя «Пушок». Можно было не сомневаться в том, что и в юные годы Огрид обладал теми же качествами и, узнав о существовании в замке монстра, пошёл бы на всё, лишь бы увидеть его хоть краешком глаза. Огрид, скорее всего, пожалел бы сидящее взаперти чудовище и решил бы предоставить ему возможность размять многочисленные ноги; перед мысленным взором у Гарри предстала такая картинка: тринадцатилетний Огрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Точно также Гарри был уверен, что ни в тринадцать лет, ни сейчас, Огрид не был способен кого-либо убить.

Гарри почти что жалел, что нашёл способ общения с дневником Реддля. Рон с Гермионой снова и снова заставляли его рассказывать об увиденном; его уже тошнило от этих пересказов и от бесконечных обсуждений, которые за ними следовали.

— Реддль наверняка схватил не того, кого следовало, — сказала Гермиона. — И вообще, может быть, на людей нападал совсем другой монстр…

— У нас тут что, монстропарк? — скучно спросил Рон.

— Но мы всегда знали, что Огрида исключили, — несчастным голосом произнес Гарри. — А нападения, видимо, прекратились после того, как его выкинули из школы. В противном случае, Реддлю не дали бы приза.

Рон попробовал сменить пластинку.

— А Реддль и вправду похож на Перси… Ну, кто его заставлял доносить на Огрида?

— Но ведь чудовище кого-то убило, Рон, — напомнила Гермиона.

— А Реддлю предстояло возвращаться в мугловый детский дом, — добавил Гарри. — Я не могу винить его за то, что он хотел остаться в школе…

— А ты ведь встретился с Огридом на Дрянналлее, помнишь, Гарри?

— Он покупал средство от плотоядных слизняков! — выпалил Гарри.

Все трое замолчали. После длительной паузы Гермиона отважилась задать беспокоивший всех щекотливый вопрос:

— Как вы думаете, может, стоит спросить об этом самого Огрида?

— Ага, нанести ему приятный визит, — съязвил Рон. — Приветик, Огрид. Скажи, ты когда-нибудь выпускал в замке на свободу кого-нибудь бешеного и мохнатого?

В конце концов было решено ничего не говорить Огриду, если только не произойдет еще одного нападения, и, поскольку дни проходили за днями, а бестелесного голоса больше не было слышно, ребята стали надеяться, что им никогда не придется спрашивать дворника, за что его исключили из школы. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как Окаменели Джастин и Почти Безголовый Ник, и общественное мнение было таково, что нападавший, кто бы он ни был, удалился навсегда. Дрюзгу наконец-то надоела его песенка «Ах, Поттер-грязноттер», Эрни Макмиллан однажды на гербологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгающими поганками, а в марте в теплице номер три мандрагошки закатили шумную, разудалую вечеринку. Профессор Спаржелла была вне себя от счастья.

— Как только они начнут лазить друг другу в горшки, это будет означать, что они окончательно созрели, — радостно сообщила она Гарри. — И тогда мы сможем оживить наших бедных пострадавших.