Гарри Поттер и Дары Смерти

Почти Безголовый Ник удивился и немного обиделся:

– Серая Дама, конечно, но если тебе требуется помощь привидения…

– Мне нужна именно она. Не знаешь, как ее найти?

– Сейчас посмотрим… – Голова Ника закачалась над плоеным воротником; он высматривал Серую Даму поверх кишащей толпы. – Вон она. Молодая женщина с длинными волосами.

Гарри посмотрел туда, куда указывал прозрачный палец Ника, и увидел высокую призрачную женщину. Поймав его взгляд, она подняла брови и медленно улетела прочь сквозь стену.

Гарри побежал за ней. Выскочив в коридор, куда она скрылась, он разглядел ее в самом конце перехода. Она плавно ускользала.

– Стойте, погодите! Вернитесь!

Она снизошла: остановилась, зависнув над полом. Длинные волосы до пояса, плащ до пят. Красивая, решил Гарри, но ко всему очень надменная и гордая. Вблизи он понял, что пару-тройку раз встречал ее в коридорах замка, хотя никогда с ней не разговаривал.

– Вы Серая Дама?

Она кивнула, но не произнесла ни слова.

– Призрак башни «Вранзора»?

– Именно так. – Ее голос звучал не слишком приветливо.

– Пожалуйста, мне нужна помощь! Вы знаете что-нибудь о пропавшей диадеме?

Губы женщины растянулись в холодной улыбке.

– Боюсь, – бросила она, отворачиваясь и собираясь уйти, – я не смогу помочь.

– ПОДОЖДИТЕ!

Гарри не думал кричать, но от возмущения и страха не совладал с собой. Она повисла в воздухе прямо перед ним, а он взглянул на часы: без четверти двенадцать.

– Это срочно! – неистово выпалил он. – Если диадема в «Хогварце», она нужна мне немедленно!

– Ты не первый, кто за ней охотится, – презрительно отозвалась Серая Дама. – Целые поколения школьников донимали меня…

– Я не для хороших оценок! – рявкнул Гарри. – А из-за Вольдеморта… чтобы его уничтожить… или вас это не интересует?

Серая Дама, конечно, не могла покраснеть, однако щеки ее определенно стали менее прозрачны, и ответила она с жаром:

– Разумеется, я… Как ты смеешь предполагать…

– Хорошо, тогда помогите!

Сдержанность давалась ей с трудом.

– Дело… не в том… – Серая Дама запнулась. – Диадема моей матери…

– Матери?

Она словно рассердилась сама на себя и чопорно объявила:

– При жизни меня звали Хелена Вранзор.

– Вы ее дочь? Но тогда вы должны знать, куда подевалась диадема!

– Диадема дарует мудрость, – сказала Серая Дама, всеми силами стараясь сохранять хладнокровие. – Только я сомневаюсь, что она серьезно поможет тебе одолеть колдуна, именующего себя лордом…

– Говорю же: я не собираюсь в нее наряжаться! – в отчаянии воскликнул Гарри. – Нет времени объяснять, но если вас волнует судьба «Хогварца», если вы хотите, чтобы с Вольдемортом было покончено, вы должны рассказать мне все, что знаете о диадеме!

Она неподвижно висела в воздухе, глядя на Гарри сверху вниз, и он сник от безнадежности. Если б она хоть что-то знала, давно рассказала бы Флитвику или Думбльдору, они ведь наверняка спрашивали. Гарри покачал головой и почти уже собрался уходить, когда она вдруг тихо произнесла:

– Я украла диадему у матери…

– Вы… что?

– Украла диадему, – шепотом повторила Хелена Вранзор. – Я хотела стать умней и важней ее. И сбежала с диадемой.

Гарри не знал, как умудрился вызвать ее на откровенность, и не стал любопытствовать: он просто жадно слушал.

– Говорят, моя мать притворялась, будто диадема по-прежнему у нее. Скрыла пропажу и мое подлое предательство даже от других основателей «Хогварца». Потом мать заболела – неизлечимо. И, несмотря на мое вероломство, жаждала увидеть меня перед смертью. Она отправила на поиски мужчину, который давно меня любил, хоть я и отвергала его. Она знала, он не успокоится, пока меня не разыщет.

Гарри ждал. Серая Дама глубоко вздохнула и запрокинула голову.

– Он нашел меня в лесу, где я пряталась. Когда я отказалась вернуться с ним, он вышел из себя. Барон всегда был вспыльчив. Разъяренный моим неповиновением, обезумев от ревности к моей свободе, он ударил меня кинжалом.

– Барон? В смысле?..

– Кровавый Барон, да, – подтвердила Серая Дама, распахнула плащ и показала темную рану на белой груди. – Когда он понял, что натворил, его охватило раскаяние. Он взял оружие, отобравшее мою жизнь, и убил себя. Вот уже много веков в знак раскаяния он носит цепи… И поделом, – горько прибавила она.

– А… диадема?

– Осталась там, где я ее спрятала, заслышав, как Барон ломится ко мне по лесу. В дупле дерева.

– В дупле? – переспросил Гарри. – Какого дерева? Где?

– В лесах Албании. Глухое место – мне казалось, моей матери туда не добраться.

– Албании, – повторил Гарри. Чудесным образом путаница обретала смысл, и Гарри вдруг понял, почему Серая Дама рассказывает ему то, в чем не призналась Думбльдору и Флитвику. – Вы говорили об этом кому-то еще, да? Другому школьнику?

Она закрыла глаза и кивнула.

– У меня… и в мыслях не было… Он был так… учтив. Мне казалось… он понимает… сочувствует…

«Да уж, – подумал Гарри. – Кому, как не Тому Реддлю, понять желание Хелены Вранзор обладать чудесным сокровищем, на которое у нее нет прав».

– Ну, вы не первая, кого Реддль задурил, – пробормотал он. – Он умеет очаровывать, если надо…