Гарри Поттер и Дары Смерти

— Это значит, что их род оборвался, — пояснила Гермиона. — В случае Певереллов — много веков назад. У них все еще могут оставаться потомки, конечно, просто они носят другие фамилии.

И тут в голове Гарри сложились сверкающие кусочки головоломки; при упоминании фамилии Певереллов всплыло воспоминание: грязный старик, тычущий уродливым кольцом в лицо министерским чиновникам, и Гарри выпалил:

— Марволо Гонт!

— Что? — хором произнесли Рон и Гермиона.

— Марволо Гонт! Дед Сами-Знаете-Кого! В думоотводе! С Дамблдором! Марволо Гонт говорил, что он потомок Певереллов!

Рон и Гермиона выглядели ошеломленными.

— Кольцо, то самое, которое стало хоркруксом, Марволо Гонт говорил, что на нем герб Певереллов! Я видел, как он им размахивал перед человеком из министерства, чуть ли не под нос ему совал!

— Герб Певереллов? — резко переспросила Гермиона. — Ты не разглядел, как он выглядит?

— Кажется, нет, — ответил Гарри, пытаясь вспомнить. — Там ничего особенного не было, насколько я мог разглядеть, разве что пара царапин. Я увидел кольцо вблизи уже после того, как оно треснуло.

Гермиона внимательно взглянула на него, и Гарри прочел в ее глазах понимание. Рон с удивлением переводил взгляд с одного из них на другого.

— Обалдеть… Думаешь, это опять был тот знак? Знак Даров?

— А почему нет? — с волнением произнес Гарри. — Марволо Гонт был старым невоспитанным гадом, жил как в свинарнике, и его интересовала только его родословная. Если кольцо передавалось веками, он мог и не знать, что это такое на самом деле. В том доме вообще не было книг, и уж поверьте, он был не из тех людей, кто читает детям сказки на ночь. Он мог тешиться мыслью, что царапины на камне — это герб, потому что в его представлении чистая кровь делает чуть ли не королем.

— Да… это все, конечно, очень интересно, — осторожно начала Гермиона, — но Гарри, если ты думаешь о том, о чем мне кажется…

— Ну почему нет? Почему? — выпалил Гарри, забыв об осторожности. — Это ведь был камень, так? — он взглянул на Рона, ища поддержки. Что, если он и был Камнем воскрешения?

Рон разинул рот.

— Вот те раз… но он будет работать, если Дамблдор сломал?..

— Работать? Работать? Рон, он никогда не работал! Никакого Камня воскрешения не существует!

Гермиона с раздраженным видом вскочила на ноги.

— Гарри, ты пытаешься все притянуть за уши к этой сказке о Дарах…

— Притянуть за уши? — переспросил он. — Гермиона, все и так сходится. Я знаю, что на камне был знак Даров Смерти! Гонт же говорил, что он потомок Певереллов!

— Минуту назад ты говорил, что толком не видел рисунок на камне!

— А где, думаешь, кольцо сейчас? — спросил Рон Гарри. — Что с ним сделал Дамблдор после того, как расколол?

Но воображение Гарри уже неслось вперед, оставляя Рона и Гермиону далеко позади…

Три вещи, или Дары, которые, если их объединить, сделают их хозяина Властелином Смерти… Властелином… Завоевателем… Победителем… Последний же враг истребится — смерть…

А потом он представил себя, хозяина Даров, лицом к лицу с Волдемортом, чьи хоркруксы и сравниться не могли… Ни один не сможет жить, пока жив другой…Может, ответ здесь? Дары против хоркруксов? В конце концов, есть какой-то способ гарантировать, что победит именно он? Если он завладеет Дарами Смерти, защитят ли они его?

— Гарри?

Но Гарри едва слышал ее; он достал плащ-невидимку и водил по нему рукой, струящаяся ткань была легкой, как воздух. За почти семь лет, проведенных в магическом мире, он никогда не видел ничего подобного. Плащ был именно таким, как говорил Ксенофилиус: Плащ, который действительно делает владельца полностью невидимым, все время, пока он надет, давая постоянное укрытие, непроницаемое ни для каких заклинаний…

Гарри охнул, когда на него внезапно накатили воспоминания…

— Дамблдор получил плащ в ту ночь, когда погибли мои родители! — у него дрожал голос, и он чувствовал, что к лицу прилила кровь, но не мог остановиться. — Мама говорила Сириусу, что Дамблдор забирал плащ! Вот в чем дело! Он хотел изучить его, потому что считал его третьим из Даров! Игнотус Певерелл похоронен как раз в Годриковой Лощине… — Гарри не глядя кружил вокруг палатки, ему казалось, будто перед ним открывается прямая дорога к истине. — Он мой предок! А я потомок третьего брата! Вот в чем суть! — он нес как щит свою убежденность, свою веру в Дары, будто сама мысль об обладании ими давала ему защиту, и на сердце у него было радостно, когда он вновь повернулся к друзьям.

— Гарри! — снова позвала Гермиона, но тот был слишком увлечен развязыванием кошелька на шее, руки у него дрожали.

— Читай! — он сунул ей в руки письмо матери. — Читай! Плащ был у Дамблдора, Гермиона! И зачем бы он был ему нужен? Он не нуждался в плаще, он мог сотворить такие мощные Маскировочные чары, что становился совершенно невидимым и без него.

Что-то блестящее упало на пол и закатилось под стул: доставая письмо, он выронил снитч. Гарри остановился, чтобы поднять его, и тут новый источник невероятных открытий сделал ему еще один подарок; удивление и шок были настолько сильны, что он закричал.