Гарри Поттер и Дары Смерти

«Он показался мне очень милым юношей, — бормочет Батильда. — Кем бы он ни стал потом. Да, я представила его бедному Альбусу, у которого не было здесь друзей среди ровесников… Мальчишки сразу сдружились».

Конечно, они сдружились. Батильда показала мне сохранившееся у неё письмо, которое однажды среди ночи Альбус прислал Геллерту.

«Да, даже проведя весь день за разговорами — оба такие умные юноши, полные идей, бурлящих, словно зелье в котле, — они не могли остановиться, и я иногда слышала, как сова стучит в окно спальни Геллерта, принося ему письмо от Альбуса. Ему пришла в голову мысль — и он спешит сообщить её Геллерту…»

Что же это были за мысли? Поклонники Альбуса Дамблдора найдут их глубоко шокирующими, но вот они — размышления их семнадцатилетнего героя, изложенные им для его нового лучшего друга (копию оригинала письма смотрите на странице 463):

«Геллерт,

как ты утверждаешь, превосходство волшебников пойдет на пользу магглам, и это, я считаю, самый важный момент. Да, в наших руках сила, и она даёт нам право повелевать, но также на нас накладываются и обязательства перед теми, кем мы повелеваем. Мы должны это подчеркнуть и сделать той основой, на которой будем строить дальше нашу работу. Отсюда же мы будем черпать аргументы, когда нас будут осуждать — а это, несомненно, случится. Итак, мы принимаем власть во имя блага. И отсюда следует, что, если нам окажут сопротивление, мы сможем применить силу… но не более, чем будет необходимо. (Вот в чём была твоя ошибка в Дурмштранге! Но я не упрекаю тебя, потому что если бы тебя не исключили, мы бы не встретились.)

Альбус