Гарри Поттер и дары Смерти

Он приблизился к одному из них и на фоне двери увидел, какая белая у него рука с длинными пальцами. Он постучал. В нём росло волнение…

Дверь открылась, перед ним стояла смеющаяся женщина. У неё удивленно вытянулось лицо, когда она взглянула на Гарри, веселье исчезло, сменившись ужасом…

— Грегорович? — холодно произнёс высокий голос.

Она замотала головой, попыталась закрыть дверь. Белая рука крепко держала дверь, не давая женщине закрыться от него…

— Мне нужен Грегорович.

— Er wohnt hier nicht mehr![3] — закричала она, мотая головой. — Он здесь не жить! Он здесь не жить! Я он не знать!

Оставив попытки закрыть дверь, она начала пятиться в тёмную прихожую, и Гарри вошёл в дом, скользя к ней, его рука с длинными пальцами вытащила палочку.

— Где он?

— Das weiß ich nicht![4] Он съехать! Я не знаю, я не знаю!

Он поднял палочку. Она закричала. Двое маленьких детей вбежали в прихожую. Она попыталась загородить их руками. Вспышка зелёного света…

— Гарри! ГАРРИ!

Он открыл глаза и сполз на пол. Гермиона колотила по двери.

— Гарри, открой!

Он закричал, он знал это. Гарри поднялся и открыл задвижку, Гермиона почти ввалилась внутрь, но удержала равновесие и подозрительно огляделась вокруг. Прямо за ней стоял Рон, испуганно направляющий палочку в углы зябкой ванной.

— Что ты делал? — мрачно спросила Гермиона.

— Как ты думаешь, что я делал? — со слабой бравадой спросил Гарри.

— Ты орал, как резаный! — сказал Рон.

— А, да… Я, наверное, задремал или…

— Гарри, пожалуйста, не считай нас глупее, чем мы есть, — сказала Гермиона, едва переводя дух. — Мы знаем, что внизу у тебя заболел шрам, и ты белый, как рубашка.

Гарри сел на край ванны.

— Хорошо. Я только что видел, как Вольдеморт убил женщину. Сейчас он уже, должно быть, прикончил всю её семью. Но это было необязательно. Все опять произошло, как с Седриком, они просто были там…

— Гарри, ты ведь не должен позволять, чтобы это началось с тобой опять! — закричала Гермиона, её голос отозвался эхом в ванной. — Дамблдор хотел, чтобы ты использовал Окклюменцию! Он считал эту связь опасной… Вольдеморт может воспользоваться ей, Гарри! Какая польза от того, что ты видишь, как он убивает и мучает людей, как это может помочь?

— Это значит, я знаю, что он делает, — ответил Гарри.

— То есть ты даже не собираешься попытаться отгородиться от него?

— Гермиона, я не могу. Ты даже знаешь, я ничто в Окклюменции, я никогда не понимал её сути.

— Да ты просто не пытался по-настоящему! — горячо воскликнула Гермиона. — Я не понимаю, Гарри… тебе нравится эта особая связь или взаимопроникновение или… как угодно назови…

Она запнулась под взглядом Гарри, он встал.

— Нравится? — тихо повторил он. — А тебе бы понравилось?

— Мне… нет… Прости, Гарри, я не хотела…

— Я ненавижу эту связь, я ненавижу, что он может проникать в моё сознание, что мне приходится смотреть на него, когда он наиболее жесток. Но я этим пользуюсь.

— Дамблдор…

— Забудь о Дамблдоре. Это мой выбор, а не чей-то ещё. Я хочу знать, зачем он ищет Грегоровича.

— Кого?

— Это иностранный изготовитель волшебных палочек, — пояснил Гарри. — Он сделал палочку Крума, и Крум считает её превосходной.

— Но по твоим словам, — сказал Рон, — у Вольдеморта где-то под замком сидит Олливандер. Если у него уже есть один изготовитель палочек, зачем ему ещё один?

— Может быть, он согласен с Крумом, может, он считает, что Грегорович лучше… или думает, что Грегорович сможет объяснить, что сотворила моя палочка, когда он гнался за мной, ведь Олливандер не знал.

Гарри посмотрел в разбитое, пыльное зеркало и увидел, как Рон с Гермионой обменялись за его спиной скептическими взглядами.

— Гарри, ты всё говоришь о том, что сделала твоя палочка, — сказала Гермиона, — но ведь это ты сделал! Почему ты так упорно отказываешься от ответственности за свою собственную силу?

— Потому что я знаю, что это был не я! И Вольдеморт тоже, Гермиона! Мы оба знаем, что произошло на самом деле!

Они сердито посмотрели друг на друга, Гарри понимал, что не убедил Гермиону и что она сейчас выстраивает цепочку контраргументов, как против его теории о палочке, так и против того, что он позволяет себе заглядывать в сознание Вольдеморта. Тут, к облегчению Гарри, вмешался Рон.

— Брось, — посоветовал он. — Ему решать. И если мы завтра собираемся в Министерство, то тебе не кажется, что нам нужно обговорить план?

С видимой неохотой Гермиона оставила эту тему, хотя Гарри был уверен, что при первой возможности она снова напустится на него. Тем временем они вернулись на кухню в подвале, где Скрипун подал им тушёное мясо и пирог из патоки.