Гарри Поттер и дары Смерти

Улыбки близнецов тут же исказились от услышанного. Никто, казалось, не знал, что делать. Тонкс тихо плакала в платок: Гарри знал, что она была очень близка Грозному Глазу, она была его любимицей и его протеже в Министерстве магии. Хагрид, сидевший на полу, где ему было посвободнее, утирал глаза платком размером со скатерть.

Билл подошёл к буфету и вытащил бутылку огневиски и несколько стаканов.

— Что ж, — взмахом палочки он отправил по воздуху двенадцать наполненных стаканов каждому из находившихся в комнате, держа при этом тринадцатый. — За Грозного Глаза.

— За Грозного Глаза, — сказали все они и выпили.

— За Грозного Глаза, — икнув, чуть позже отозвался Хагрид. Огневиски обожгло горло Гарри как огнём. Было ощущение, что этот огонь вернул его в чувство, рассеял оцепенение и ощущение нереальности происходившего, разжёг в нём нечто похожее на храбрость.

— Так значит, Мундунгус исчез? — спросил Люпин, залпом осушивший свой стакан.

Атмосфера сразу изменилась. Все напряглись, глядя на Люпина, с одной стороны, как показалось Гарри, желая, чтобы он продолжал, а с другой — немного боясь того, что они могли бы услышать.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказал Билл, — и я тоже задавался этим вопросом по пути сюда, потому что, похоже, они нас ждали. Но Мундунгус не мог нас предать. Они не знали, что будет семь Гарри, и, когда мы появились, это явно сбило их с толку, а, если вы не забыли, именно Мундунгус предложил эту маленькую хитрость. Почему бы ему было не рассказать им такую существенную деталь? Думаю, Гнус просто испугался. Он с самого начала не хотел в этом участвовать, но Грозный Глаз его заставил, к тому же Сам-Знаете-Кто полетел прямо на них. От такого кто угодно запаникует.

— Сами-Знаете-Кто действовал именно так, как ожидал Грозный Глаз, — просопела Тонкс. — Грозный Глаз сказал, что тот будет ожидать, что настоящий Гарри будет с самым сильным, самым опытным аврором. Первым делом он погнался за Грозным Глазом, но когда Мундунгус их выдал, то сразу переключился на Кингсли.

— Всьё это очьень хорошо, — заговорила Флёр, — но это не объясньяет, откуда они знали, што ми будьем перьевозить Арри сьегодня? Похоже, што кто-то бил не очьень осторожен. Кто-то случьяйно проговорилься о дате. Только так мошно объяснить то, што они знали дату, но нье знали весь план.

Она оглядела всех присутствовавших; на её красивом лице до сих пор виднелись следы от слёз, как безмолвный вызов любому, кто осмелится с ней спорить. Никто не осмелился. Единственный, кто нарушал тишину, был Хагрид икавший из-за своего платка. Гарри взглянул на Хагрида, который только что рисковал собственной жизнью, чтобы спасти Гарри, Хагрида, которого он любил, которому доверял, и который однажды по доверчивости в обмен на драконье яйцо выдал Вольдеморту жизненно важную информацию.

— Нет, — громко сказал Гарри, и все с удивлением посмотрели на него. Огневиски, казалось, придало силы его голосу. — То есть… если кто-то и совершил ошибку, — продолжил Гарри, — и проговорился, я уверен, это было сделано не специально. Никто в этом не виноват, — повторил он снова немного громче, чем говорил обычно. — Мы должны доверять друг другу. Я доверяю каждому из вас и знаю, что ни один из присутствующих в этой комнате никогда не продаст меня Вольдеморту.

Вслед за его словами повисла тишина. Все смотрели на него; Гарри вновь почувствовал лёгкий жар, и чтобы чем-то занять тишину, выпил ещё огневиски. Выпив, он подумал о Грозном Глазе. Грозный Глаз всегда критиковал готовность Дамблдора доверять людям.

— Хорошо сказано, Гарри, — неожиданно произнёс Фред.

— Да… поддерживаем едино-ушно, — сказал Джордж, чуть заметно глянув на Фреда, улыбнувшегося уголком рта.

Странное выражение было у Люпина, когда он смотрел на Гарри. Что-то сродни жалости.

— Считаете меня дураком? — заявил Гарри.

— Нет, я считаю, что ты совсем как Джеймс, — ответил Люпин, — который недоверие друзьям расценил бы как высшую степень позора.

Гарри понимал, что хотел этим сказать Люпин: его отца предал его друг — Питер Петтигрю. Он чувствовал в себе какую-то глупую злость. Он хотел поспорить, но Люпин отвернулся от него, поставил свой стакан на столик и обратился к Биллу:

— Нужно кое-что сделать. Я могу попросить Кингсли, если…

— Нет, — тут же ответил Билл, — не надо, я пойду.

— Вы куда? — хором спросили Тонкс и Флёр.

— Тело Грозного Глаза, — ответил Люпин. — Надо его найти.

— А нельзя?.. — начала миссис Уизли, умоляюще глядя на Билла.

— Подождать? — сказал Билл. — Пока его не забрали Пожиратели смерти?

Все молчали. Люпин и Билл попрощались и вышли.

Оставшиеся уселись на стулья, все, кроме Гарри, который остался стоять. Каждый в комнате ощутил внезапность и окончательность смерти.

— Мне тоже пора, — сказал Гарри.

Десять пар встревоженных глаз посмотрели на него.

— Что за глупости, Гарри? — сказала миссис Уизли. — О чём ты говоришь?

— Я не могу здесь оставаться.

Он потёр свой лоб; уже больше года он не беспокоил, а теперь снова покалывал.

— Пока я здесь, вы все в опасности. Я не хочу…