Гарпия. Одержимая местью (СИ)

— В поместье свободных спален хватит и еще для троих жён! Но я же не султан — зачем мне пять жён? Я предложил Веронике вариант: мы разводимся, я женюсь на Фаине, Фаина переезжает к нам, но Вероника на таких условиях отказывается дать мне развод. Требует благоустроенную квартиру в центре города и ежемесячное содержание.

Он растерянными глазами прошелся по ящикам с пустыми бутылками и, тяжело вздохнув, добавил:

— Не надо было заключать контракт.

Я легонько толкнула его в плечо, чтобы вывести его из задумчивого состояния: 

— И как же вы собираетесь жениться на Фаине, если Вероника не даёт развод? Вряд ли вы уживетесь под одной крышей, вопреки вашей общей длительной дружбе.

— Это вопрос времени, — сказал он и обслюнявил губы.

Уж не собирается ли эта парочка убить Веронику, — подумала я.

— Я намерен вложить деньги в торговлю. Посёлок у нас небольшой, но люди то живут: они не перестали кушать, умываться, одеваться… Я расширю ассортимент. Уверен, прибыль не заставит себя ждать. Боулинг-клуб тоже не такой убыточный, как ворчит Вероника. Мои пчелки обеспечивают меня мёдом! Если бы Вероника меньше транжирила деньги, я не столкнулся бы с проблемой жилья для неё. А теперь приходится голову ломать…

Мне искренне стало жаль Веронику — поместье Намистиных — её гордость; из-за поместья она не хотела разводиться с Семёном, не приняла предложение Элфи, которого любила. Знаю, что любила. Глаза влюбленной женщины не скрывают чувств, блестят, украшая лицо. Смерть Элфи потрясла Веронику. У меня, такой мнительной и недоверчивой особы, возникла тогда идея, что Элфи всё-таки убит не Фаиной, а женщиной, по-настоящему ненавидящей Веронику, как её ненавидела София, или могла бы ненавидеть и Миа. Зачем Фаине убивать Элфи? Чем он ей мешал? Наоборот, Вероника могла уйти жить к нему, и у Фаины с Семёном меньше было бы проблем из-за развода, свадьбы и поместья. Ах, если бы Вероника приняла предложение Элфи, возможно, этот шаг изменил бы ход трагических событий, и не погибли бы невинные люди, такие добрые и приветливые как Каллиста Зиновьевна и Эмма. А еще я подумала, что супружеская неверность причина всех горестей Намистиных.

— Надеюсь, вы разойдётесь полюбовно, и каждый заживёт счастливо, — сказала я, уловив краем глаза приближение Джеймса.

Семён кротко поблагодарил меня и встал, хватаясь за бумаги. Я тоже встала. Вошел Джеймс, простодушно почесал затылок и остановился у стола, глядя на нас и не скрывая довольной улыбки. Видно, что ночь он провел более приятно, чем я.

— Надеюсь, не помешал? — спросил он, хитро щурясь.

— Нисколько! Я уже ухожу, Джеймс, — ответила я. — Не буду отвлекать вас от работы. Но прежде дай мне буханку хлеба!

— Конечно, идём! У нас с Семёном на сегодня грандиозные планы: нужно всё взвесить, пересчитать, утрясти все детали! — объяснял он на ходу.

Мы вышли в торговый зал, и пока Джеймс обслуживал меня как покупателя, Семён вторично извинился и пожал мне руку:

— Приятно было иметь с вами дело, — сказал он напоследок, и я поспешила домой завтракать.

Ce que femme veut, Dieu le veut.

Что хочет женщина, то хочет Бог.

Во дворе у Лилии сушилось белье. Когда я уходила, то на верёвке кроме прищепок ничего не было, — значит, у Лилии выходной. Я совсем потерялась в днях из-за трагичности последних событий. После завтрака я пошла к Лилии. Как и все женщины, я любитель романтических историй, и сердце мне подсказывало, что Лилия и Джеймс спали не на разных кроватях.

 — Да, у нас было это, — краснее призналась Лилия, когда я намекнула, что Джеймса сегодня просто не узнать. Лилия тоже похорошела. Энергия в ней била ключом.