Гарнизон. Крепость (СИ)

Так, лёжа головой на плече своего мужа, Ёта и уснула, а затем Ляяхйе, аккуратно встав и осторожно взяв свою жену на руки, отнёс её в скромную спальню на втором этаже, а сам отправился в личный кабинет, достроенный не так давно. Здесь, в небольшом помещении с маленьким столиком в уголке и ноутбуком, который ему удалось не так давно получить в Америке от Джона (одного давнего знакомого Ляяхйе, которому тот подарил подарок, когда американец был ещё мальчишкой, а теперь стал большим программистом в Силиконовой долине), стояло ещё несколько шкафчиков. И, открывая один из них, зимний колдун, обнажил виду старые потрёпанные доспехи, состоящие из крепкой кольчуги, наплечников и наголенников с выгравированными рунами асов, а также огромным алым плащом, уже выцветшим и порвавшимся в некоторых местах.

Долго смотрев на них, словно вспоминая что-то очень важное для его жизни и истории, старик со вздохом вытащил их и аккуратно положил подле своего стола. А затем, вышел на улицу и продолжительное время глядел на северное сияние в небе, на отражение верхнего «мира», мелькающего в нём. Но, когда наконец, вдоволь усладился видами, то присоединился к сновидениям вместе со своей женой, бывшей некогда воительницей Тора, сына Ода.

Ранним утром старик уже был на ногах и, скоро обмывшись в бане, коя и была той небольшой пристройкой с задней стороны усадьбы, одел свои доспехи, призвал свой топор, Свирвальд, взял немного сухой еды из запасов в дорогу и зашёл к спящей жене, поцеловав на прощанье. А потом, вытащив тело изменённого из кладовой, отправился за оленем, которого обнаружил в заснеженном пролеске не так далеко от усадьбы:

— Вот, Скён, как я и говорил, уже сегодня нам снова нужно в путь… — подойдя к тому и сложив на снег мертвеца, погладил Ляяхйе животное по спине, а затем и вовсе приложился своей головой к его, прикрывая глаза.

Сделав это, мужчина мысленно увидел, промелькнувшие в его голове, отголоски чувств решимости, испускаемых животным.

— Что ж, значит ты не против. Ладно, сейчас только я этого положу. Ох… — и, поднимая с земли изменённого, старик снова взвалил того на спину оленю, а затем залез и сам. — Ну что ж, снова вместе дорогу держим, уже третий век как уж пошел. Но да ладно… Лети давай, Скён.

И олень, уже не далеко не в первый раз, взмыл вверх, в небеса, с которых ещё не ушла пелена ночи, но в далеке уже виднелся проблеск лучей грядущего светила. Мужчина же, будучи в полёте, прикрывал глаза, как делал это практически всегда, предаваясь наслаждению полётом, а также вспоминая то, как делал это раньше, как делал это первый раз… Ох, были времена!

Олень летел не более нескольких часов, лишь пару раз останавливаясь на различных заснеженных полянках, чтобы немного передохнуть и откопать травки, чтобы не оголодать во время полёта. А затем, после такой остановки, животное с всадником вновь взмывали в небо, пока, наконец, не достигли земель, которые с небес казались очень странными: множество рек, покрытых льдом, высохших чёрных деревьев, чей мрак укрывался лишь белёсым снегом, а затем и дремучими хвойными лесами, стоящих на больших холмах. К одному из таких лесов олень и полетел, опускаясь всё ниже и ниже, пока и вовсе не опустился наземь, приближенную к этому лесу тропу, на которой была высыпана полоса из соли вперемешку с какой-то красной травой.

Здесь, подле этой полосы, Скён, помотав головой, взбрыкнул, а Ляяхйе, со вздохом высказался:

— Ведьма как и всегда, понаставит везде своих штук, что никому не пройти… Надеюсь, что хоть меня эта штука пропустит, всё-таки не последний человек в её судьбе… — и, спустившись с оленя и сняв труп, сказал пару слов и животному:

— Можешь лететь, я отправлю за тобой Свирвальда, если то понадобится, хорошо? — по-доброму попрощался с оленем колдун, и тот, наклонив голову, развернулся и снова взлетел.

А лесник, вновь взвалив мертвеца на себя, осторожно подошёл к полосе и, сначала переставив одну ногу, заметил, что всё хорошо, и прошёл за полосу целиком.

И как только это случилось, то та едва заметно мигнула аловато-розовым светом.

Но старик уже на неё не смотрел, потихоньку бредя вглубь леса, к жилищу старой буяновской ведьмы, Яги.

Там, где-то в глубине, за множеством деревьев, посреди опушки, чистой от снега, но покрытой инеем и заледенелым слоем, расположилась огромная изба, стоящая на двух гигантских дубовых брёвнах, вырезанных в виде ног.

Сама изба выглядела очень мрачно, на древёсах, из которых она была сложена, были нарисованы чёрным и красным кровавым цветами разные птицы и чудовища, пугающие умы и воображение, а её окна были покрыты клубившимися сгустками тьмы…

Глава 17. Чудеса воскрешения

Ляяхйе шёл вдоль тропы достаточно продолжительное время, причём вокруг было удивительно тихо на протяжении всего хода. Лишь иногда то тут, то там, за деревьями, мелькали какие-то розоватые огоньки, похожими на нечто непонятное, зловещее, напоминающее искаженные человеческие лица.